Грядет ли соперничество США и КНР в Центральной и Восточной Европе?

Уже не первый год звучит озабоченность европейских и американских экспертов относительно усиления позицией Китая в государствах Центральной и Восточной Европы. В сентябре нынешнего года Марк Пфайфле, бывший заместитель советника по национальной безопасности президента США Джорджа Буша-младшего, отметил в журнале The National Interest, что «Китай значительно расширил [там] свою военную и экономическую мощь». По словам автора, «на кону критически важный регион, от которого США зависят в плане торговли и геополитической поддержки и который является буфером, отделяющим одновременно от России и Китая» (1). Насколько серьезны подобные опасения?

Анализ реальной ситуации и публикаций других западных экспертов показывает, что рост политико-экономической активности Китая в Центральной и Восточной Европе действительно вступает в противоречие с геополитическими и экономическими интересами Соединенных Штатов. В качестве главной геополитической угрозы в этом случае западными экспертами рассматривается выдвинутая Пекином в 2010-е годы инициатива «Один пояс и один путь». Её официально заявленная цель – «поиск, формирование и продвижение новой модели международного сотрудничества и развития» на основе принципов «выгоды для всех участников». Тем не менее, по данным Норвежского института международных отношений, в Китае уже идут политико-экспертные дискуссии относительно того, каковы реальные приоритеты проекта: экономика («как это преподносится Западу») или же реализация задач политического характера, в области национальной безопасности, а также обеспечение благоприятных для КНР изменений в области международного права. Сообщается, что ряд «влиятельных китайских экспертов» убеждены в том, что главной долгосрочной целью инициативы «Один пояс и один путь» является намерение изменить существующий мировой порядок, основанный на принципах т.н. «Вашингтонского консенсуса» (2).

Кроме того, по мнению многих европейских и американских наблюдателей, внешнеполитическая стратегия, избранная, Пекином в Европе, объективно играет на раскол ЕС. Такую точку зрения, в частности, разделяет официальный Берлин. Выступая в сентябре нынешнего года в Париже, глава МИД ФРГ Зигмар Габриэль заявил о том, что одна из целей инвестиционных проектов, продвигаемых Пекином в ряде стран Южной и Восточной Европы – подорвать внешнеполитический консенсус среди стран-членов ЕС. Главный немецкий дипломат напомнил, в частности, как получившая многомиллионные китайские инвестиции Греция заблокировала резолюцию ЕС по нарушениям прав человека в КНР. Другим примером стало изменение позиции Евросоюза по поводу отказа Пекина признать решение Постоянной палаты третейского суда в Гааге, которая не подтвердила принадлежность КНР ряда спорных островов в Южно-Китайском море. Причиной смягчения позиции ЕС стали требования со стороны ряда стран-членов, заинтересованных в привлечении китайских капиталов (3).

Китай начал формировать свою сферу влияния в Европе в 2012 году, провозгласив программу финансово-экономического взаимодействия с полутора десятком стран Центральной и Восточной Европы и Балкан, известную как «16+1» (4). Обещания многомиллиардных инвестиций звучат особенно привлекательно для стран, в которых распространены опасения оказаться либо на периферии повестки дня ЕС, либо попасть под доминирующее влияние таких его ведущих членов как Германия, и, в меньшей степени, Франция. Реальная практика взаимодействия, по мнению западных экспертов, показывает, что формула «16+1» скорее представляет из себя удобный формат для установления двусторонних связей между Пекином и теми странами Европы, которые КНР рассматривает либо как «слабое звено» ЕС, либо как «потайной ход» для проникновения в сферу влияния Евросоюза. Китайские концерны и компании, часто имеющие тесные связи с государством, стараются «подмять под себя» наиболее перспективные рыночные секторы и ниши, а также перевести в страны-реципиенты инвестиций максимальное число специалистов и рабочих из Поднебесной. Таковы опасения западных экспертов.

Примечательно, что каких-то десять лет назад, сходную тактику – манипулирования Европой через выстраивание «особых» двусторонних отношений с рядом государств ЦВЕ, практиковал тогдашний министра обороны США Дональд Рамсфельд. Сегодня, в свете поддержки, которую нынешний глава Белого дома высказал в отношении польско-хорватской «Инициативы трех морей» (5), в Европе растут опасения, не началась ли уже американо-китайская «гонка за лидерство» на поприще торможения (и даже возможного разворота на 180 градусов) процесса европейской интеграции.

Между тем, заявляют оппоненты Дональда Трампа в Вашингтоне, нынешний международный порядок, «созданный Америкой после окончания Второй мировой войны», выгоден США. А тесные узы трансатлантической солидарности представляют собой одну из основ глобального могущества Америки. Таким образом, отмечает Кори Шейк, научный сотрудник Института Гувера, «эти надоедливые» европейцы являются не только залогом сохранения мирового порядка, во главе которого стоят США, но и важным элементом его развития и укрепления. «Их помощь понадобиться нам в противостоянии набирающим силу вызовам на Ближнем Востоке, со стороны России, а также поднимающегося Китая (при условии, что он действительно сумеет стать мировой державой)».

Наконец, внешняя политика США на европейском направлении уже испытывает на себе бремя растущего глобального соперничества с Китаем. По мнению ряда американских наблюдателей, усиление соперничества между США и КНР в Азии может «автоматически» вынудить Вашингтон к уменьшению своих европейских обязательств в области безопасности. В этом случае ослабление трансатлантических связей становится практически неизбежным. А снижение роли Соединенных Штатов в Европе в целом, и в ее восточных регионах в частности, превратиться в объективную реальность (6).

Если же рассматривать сугубо экономическую конкуренцию Вашингтона и Пекина, то она также уже давно приняла стратегический характер. «Бесконтрольное» (по терминологии западных экспертов) усиление Китая способно подорвать экономические позиции США в Евразии – важнейшем регионе для американского бизнеса, посредством прямого вытеснения американских компаний с европейских и азиатских рынков. Базой, по их мнению, послужит «Шелковый путь» – один из элементов стратегии «Один пояс один путь», многосторонний проект, способный предоставить в распоряжение Пекина трансконтинентальные транспортные коридоры почти не ограниченной пропускной способности, не зависящие от стратегической воли Вашингтона.

В Европе, указывает французская Liberation, помимо стратегического китайско-американского соперничества, Китай добивается доступа к рынкам, ноу-хау и технологиям, ставя перед собой цель превзойти первую экономическую державу мира. Мечта о «большом китайском рынке», воплощенная в программе «новых Шелковых путей», обещает новые коммерческие возможности, служащие приманкой для компаний и государств, которые нередко готовы к сотрудничеству, не заботясь о потенциальных негативных последствиях в долгосрочной перспективе (7).

Суля щедрые инвестиции странам на Востоке Европы, «Китай настаивает как на контроле капитала, так и на оперативном контроле», напоминает уже упомянутый Марк Пфайфле. В результате Пекин обретает полный контроль над критически важной инфраструктурой, «что дает ему рычаг воздействия в регионе, сравнимый лишь с тем, что был у Москвы во времена холодной войны». «Китай использует геополитическое противостояние между Россией и США, чтобы заполучить в собственность и управлять критически важными частями энергетической инфраструктуры». Эта тактика уже дала Китаю «энергетический пояс», который тянется от Балтийского моря до Черного: под управление Китая фактически перешли критически важные части инфраструктуры Болгарии, Чехии, Польши, Румынии и Словакии» (1).

Растет тревога по поводу напористости китайских инвесторов и в Брюсселе. В середине сентября немецкая Sueddeutsche Zeitung сообщила о подготовленном в Еврокомиссии документе, в ряде пунктов которого высказаны опасения, связанные «с прямыми инвестициями из-за рубежа». По сведениям немецкого издания, речь идёт в первую очередь именно о китайских капиталах. Сообщается, что наибольшую озабоченность выражают Германия, Франция и Италия, которые и выступают за ужесточение правил в этой сфере (8). Правда, замечает в заключение издание, многие страны ЕС рассматривают китайские фирмы как желанных инвесторов и не хотят отпугивать их.

Таким образом, cоперничество КНР и США в данной сфере грозит выйти на новый, можно сказать, всеобъемлющий уровень, коль скоро Пекин и Вашингтон выступают ныне в роли неформальных лидеров двух глобальных проектов международного экономического сотрудничества – нового сухопутного и морского Шелкового пути и Транстихоокеанского партнерства.

Впрочем, соперничество между двумя, без сомнения, ведущими мировыми державами прямо или косвенно идет и по всем остальным компонентам «твердой» комплексной мощи. Пытается Китай подтянуться к американскому уровню и по «мягкой силе». Лет семь-восемь назад китайские ученые оценивали «мягкую силу» КНР примерно в треть от американской. С той поры проделана огромная работа по популяризации в мире китайского языка и культуры, формированию положительного образа Китая. Однако зарубежные оценки «мягкой силы» Китая все еще остаются невысокими. Так, британский Soft Power Index поставил КНР лишь на 30-е место в мире.

Так что сегодня вряд ли можно безоговорочно утверждать, что Китай превзошел Соединенные Штаты по комплексной мощи. Сравнительное исследование комплексной мощи Китая и США нуждается в продолжении и углублении, ведь от него в немалой степени зависит общая конструкция грядущего миропорядка.

Newtimes.az

1) Mark Pfeifle. China Is Using the Russia-America Standoff to Win Big in Europehttp://nationalinterest.org/feature/china-using-the-russia-america-standoff-win-big-europe-22442

2) William A. Callahan, China’s Belt and Road Initiative and the New Eurasian Order Norwegian Institute of International Affairs, Policy Brief, 222016 https://brage.bibsys.no/xmlui/handle/11250/2401876

3) http://en.europeonline-magazine.eu/german-foreign-minister-warns-euagainst-divisive-chinese-tactics_574948.html

4) В группу входят 11 государств ЕС: Болгария, Хорватия, Чехия, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Словакия и Словения. А также 5 балканских стран: Албания, Босния и Герцеговина, Македония, Черногория и Сербия.

5) Главной целью «Инициативы» заявлено стремление расширить и диверсифицировать транспортные коридоры и экономические связи в регионе между Балтийским и Черным морями. В то же время, некоторые наблюдатели видят в этом начинании новую редакцию идеи «Междуморья» («Intermarium»), выдвинутой после Первой мировой войны Й. Пилсудским с целью недопущения доминирования в ЦВЕ России или Германии.

6) Responding to China's Rise: US and EU Strategies Vinod K. Aggarwal, Sara A. Newland Ed., Switzerland, 2015.

7) La Chine, influenceuse planétaire http://www.liberation.fr/debats/2017/09/26/la-chine-influenceuse-planetaire_1599097

8) EU will Ausverkauf von Hightech-Firmen nach China stoppenhttp://www.sueddeutsche.de/wirtschaft/chinesische-investoren-eu-will-ausverkauf-von-hightech-firmen-nach-china-stoppen-1.3663074