Пашинян намекнул, что Москва... его боится? - ПОДРОБНОСТИ

Премьер-министр Армении Никол Пашинян дал очередное интервью. Теперь Жанне Немцовой в ее авторской программе на Deutsche Welle.

Сегодня этот бородатый дяденька, на костюме которого все еще угадываются отпечатки его ставшего чуть ли не символом Армении рюкзака, а на руке - "мужественной" повязки, поддерживает популярность благодаря журналистам. Той популярности, которая была у него еще неделю назад, сегодня нет, и через некоторое время интерес к его персоне грозит пропасть вообще.

С армянской "бархатной революцией" все ясно. До формирования нового правительства у кого-то еще были какие-то сомнения и ожидания, что Пашинян и Ко окажется оригинален, но он оказался оригинален только в том, что сформировал на редкость никчемную, непрофессиональную и невнятную команду, правда, исключительно прозападную.

Поэтому интерес в интервью Пашиняна, судя по цитированию в армянских и российских СМИ, вызвал лишь его ответ на вопрос, почему Россия не вмешалась в "революцию".

Ответ довольно примечателен.

"Армения - это Армения. Я думаю, что главная особенность нашего государства в том, что мы очень трепетно относимся к нашей суверенности", - сказал загадочно Пашинян.

Вроде бы ничего особенного, а какой, черт возьми, "глубокий" смысл. Пашинян фактически заявил, что руководство России спасовало перед Ереваном. Армения - это, понимаете ли, Армения, а не какая-то там Грузия или Украина, ничего не понимающие в демократии и не относящиеся трепетно к своему суверенитету. Куда им понять ценности независимости, для этого им древности не достает.

Высказался Никол Пашинян загадочно, но никакой загадки тут нет. И, конечно же, дело не в страхе Москвы перед Ереваном. А как раз в страхе последнего перед реакцией России. Именно этим страхом было вызвано неожиданное для всех подхалимство ярого русофоба Пашиняна, расточавшего комплименты "старшему брату". Пашинян испугался. В какой-то степени эффект был получен - из Москвы не последовало не только действий, но и заявлений. Там просто молчали и ждали, что будет дальше, поверив в уловку оппозиционера. Но даже если бы не поверили, это не вызвало бы для Армении никаких последствий. Россия имеет достаточно сильное присутствие в этой стране, и избавиться от него будет не так уж просто. Но самые главные и действенные инструменты давления на Армению - экономические, и для того, чтобы уничтожить эту страну, в Москве могли бы задействовать их в любой момент.

Дело не в том, что "Армения - это Армения", а в том, что ее, по большому счету, видимо, не рассматривают всерьез ни как союзника, ни как соперника. Одним словом - она попросту не нужна и переход ее в руки другого хозяина - не большая трагедия для "стратегического союзника".

В конце концов, Никол Пашинян забывает, что Сирия с Ираком тоже относились к своему суверенитету, думается, не менее серьезно. Однако это не помешало ныне покровительствующим Армении Штатам не учесть этой "мелочи".

Свою значимость и влиятельность Пашинян попытался выпятить и, отвечая на вопрос об обсуждении с Владимиром Путиным в Сочи темы продажи Азербайджану российского вооружения. Попутно напомнив об исключительном миролюбии армянского народа и отсутствии силового решения карабахского вопроса.

"А вы затрагивали тему поставок оружия Азербайджану со стороны России?" - спросила Немцова.

"Да, конечно. У нас было конструктивное обсуждение по этому поводу. Я не могу сказать, что говорил об этом Путин", - гордо ответил Никол Пашинян.

Интересно, а что это вдруг такая скромность? С каких это пор выгодные Армении моменты умалчиваются? Не беремся гадать о содержании беседы армянского премьера с президентом России по оружейному вопросу, но секретность, которую нагнетает Пашинян вокруг этой темы, наводит на мысль, что ему нечем порадовать армянскую общественность. Когда государственные деятели и чиновники России в начале этого года активно высказывались насчет "выводов из апрельской войны", об этом звонили в Ереване на всех уровнях.

Одним словом, Пашинян в интервью Deutsche Welle хотел показаться значительным, а получилось все как всегда. То есть никак.

Зульфугар Ибрагимов