К вопросу о создании армянского государства и определения его границ на переговорах в Батуми и Стамбуле в 1918 г.

Ильгар Нифталиев,
доктор философии по истории

После поражения в кратковременной войне с Османской Турцией, 22 апреля 1918 года Закавказский Сейм принял резолюцию о провозглашении независимой Закавказской Демократической Федеративной Республики. В тот же день Сейм предложил сформированному правительству продолжить мирные переговоры и принять меры к скорейшему заключению мира с Османской Турцией. С этой целью 11 мая 1918 года была созвана мирная конференция в Батуми с участием представителей турецкого правительства во главе с министром юстиции Халил беком Ментеше и Закавказской делегацией, возглавляемой А.Чхенкели (1,137). Накануне начала Батумской конференции, на созванном 1 мая 1918 года совместном заседании всех Мусульманских фракций Закавказского Сейма выступил член Закавказской делегации М.Г.Гаджинский. Он поделился своими впечатлениями о встрече в Трабзоне и Батуми с военным министром Османской империи Энвером пашой, на которых были обсуждены важные вопросы, касающиеся будущего государственного устройства Закавказья, отношений между братскими азербайджанскими и османскими тюрками, а также о позиции турецкой стороны по вопросу о создании самостоятельного армянского государства на Южном Кавказе. Как отметил Гаджинский, Энвер паша считал, что Азербайджан, Грузия и Армения должны образовать общее федеративное и конфедеративное Закавказье с общим Сеймом в тесном союзе с Турцией. Если же не удастся образовать единое Закавказье, то, по мнению Энвер паши, самостоятельный Азербайджан, имеющий общую границу с Турцией, может образовать еще больший теснейший союз с Османской империей вплоть до формы Австро-Венгерской. Что же касается армянского вопроса, Энвер паша отметил, что Турция не против образования самостоятельного армянского государства, если армянский народ прекратит свою интригу против турок ради англо-русской политики (10,с.63-64). Таким образом османское правительство выразило свое отношение к решению национального вопроса в Закавказье. 11 мая 1918 года в Батуми начала свою работу мирная конференция, которая должна была окончательно определить будущий формат отношений между Османской Турцией и Закавказской федерацией. Важнейшей проблемой, которую должны были решить стороны, стал вопрос о будущих границах двух государств. В состав Закавказской делегации на конференции вошли также члены Мусульманской фракции Сейма М.Э.Расулзаде и М.Г.Гаджинский. Их полномочия были утверждены на заседании фракции 13 мая 1918 года. Хотя на повестку дня данного заседания был вынесен вопрос об ускорении процесса разграничения территорий трех главных народов Закавказья, однако рассмотрение его было отложено на очередное заседание (10,с.68). Очередное заседание фракции было созвано 16 мая 1918 года по случаю сильного изменения политической ситуации в Закавказье, вследствие новых требований турок и возобновления боевых действий в районе Александрополя. В своем заяв¬лении о сложившейся ситуации глава турецкой делегации Халил бек определил новый характер переговоров, заявив, что поскольку между двумя государствами была пролита кровь после заключения Брест-Литов¬ского мира, его условия уже не могли служить основой для дальнейших переговоров. В своем проекте будущего договора о мире и дружбе Халил бек изложил новые территориальные требования Турции, распространявшиеся на Ахалкалакский и Ахалцихский уезды Тифлисской губернии и большую часть уездов Иреванской губернии. Кроме того, Закавказье должно было предоставить туркам возможность использовать свои железные дороги для военных операций против англичан в Персии (11). Новые территориальные требования турецкой стороны, в случае их удовлетворения, привели бы фактически к восстановлению русско-турецкой границы 1828 года. После этих требований работа конференции зашла в тупик и приняла новый характер: она сделалась центром закулисных интриг и махинаций, которые, в конце концов, и определили судьбу Закавказья. Бескомпромиссность Турции ясно давали понять, что Закавказской федерации в теперешней ее форме не суждено было долго существовать. Азербайджанские представители в Батуми, как-то пытаясь решить проблему защиты федерализма в неопределенном пока будущем, пытались зондировать почву с грузинами на предмет создания совместного государства с исключением из него армян (11). Что же касается армян, то вопрос о создании им государства на Южном Кавказе стал особой темой переговоров на Батумской конференции. Представители азербайджанской делегации в телеграмме, направленной 23 мая 1918 года военному министру Османской Турции Энвер паше, отмечали, что не будут возражать против создания на Южном Кавказе армянского кантона. Азербайджанская сторона мотивировала свое решение тем, что значительная часть тех территорий, на которые претендуют армяне находятся под контролем турецких войск. Поэтому, в случае создания вместо трех государств, двух-азербайджанского и грузинского, последние столкнутся с наплывом армян с этих территорий, что может привести к новым кровавым столкновениям (1,с.163-164). Позиция османских политических кругов по поводу создания армянского политического очага на Южном Кавказе была неоднозначной. В телеграмме от 27 мая 1918 года представителю турецкой делегации на Батумской конференции Вехиб паше Энвер паша писал : «Если сегодня создать на Кавказе маленькую Армению с населением пять-шесть сотен тысяч человек и с достаточно маленькой территорией, то в будущем по приказам из Америки это правительство соберет под свое крыло миллионы. И у нас на востоке возникнет ещё одна Болгария, которая будет более враждебна, чем Россия». Поэтому Энвер паша отдавал предпочтение идее освобождения от армян мусульманских территорий, и, в первую очередь, населенную мусульманами Иреванской губернии. Если этот план не реализуются, то Энвер паша допускал мысль дать армянами в будущем что-то для их существования, но в такой ослабленной форме, чтобы они не укоренились и не представляли опасности для Турции и кавказских мусульман. В ответ на эту телеграмму Вехиб паша 29 мая 1918 года писал : «Нам не удастся сделать так, чтобы армяне исчезли совсем. Во всяком случае мы должны и вынуждены дать им что-то для существования» (1,с.166,168). О ходе переговоров в Батуми и позиции на них турецкой делегации сообщил на заседании Азербайджанского Национального совета 27 мая 1918 года один из членов азербайджанской делегации на конференции Насиббек Усуббеков. Он отметил, что Турция твердо решила сохранить самостоятельность Закавказья и готова содействовать в деле укрепления, усиления и процветания молодого Азербайджанского государства. В то же время, самым главным залогом процветания Закавказья, по мнению турецкой делегации, является солидарность и единение закавказских народов, для достижения чего необходима была некоторая территориальная уступка армянам со стороны Азербайджана (10,с.73-74) Лидер Армянской народной партии М. Пападжанов призвал армян принять условия турок, а вопрос о турецких провинциях оставить до решения общеевропейского конгресса (4). 28 мая 1918 года, вслед за грузинами, Национальные советы Армении и Азербайджана провозгласили свою независимость. По воспоминаниям первого премьер-министра Армении О.Качазнуни, армяне были даже в растерянности: «Должны ли бы мы объявить независимость. Имели ли возможность создать собственное государство и удержать его?». Подобный вопрос был не случаен, так как, по признанию Качазнуни, необходимо было «возрождение давным давно утерянной самостоятельности государственной» (7,с.28-29). Не случайно, что Армянский Национальный совет не мог определиться и с выбором столицы. 29 мая 1918 года Национальный совет Азербайджанской Республики уступил армянам в качестве столицы город Иреван (10,с.82). Кроме этого, как отмечает в своих воспоминаниях член грузинской делегации на переговорах в Батуми З.Авалов, «армяне отказались от частей Елизаветпольской губернии (Карабах) и мусульмане согласны были на образование особого армянского кантона в Закавказье» (2,с.57).
Первоначальные границы молодых республик были закреплены Батумским договором от 4 июня 1918 года. Статьи договора, подписанного Османской Турцией в отдельности с каждой из Закавказских республик, отличались идентичностью. В частности, каждый договор включал в себя преамбулу, в которой договаривающиеся стороны соглашались установить дружественные и добрососедские отношения между собой на политической, правовой, экономической и интеллектуальной основе. Общими для всех договоров были статьи, касающиеся военной помощи со стороны Турции республикам Южного Кавказа, обязательств по использованию железных дорог, подготовки консульской конвенции, торговых договоров, свободы перемещения в пограничной зоне, почтово-телеграфных связей и т.д. Но одной из важных статей во всех трех договорах была статья 2, которая определяла границы между республиками и Османской Турцией (3,с.14-17). В результате все три республики вынуждены были признать переход к Турции тех территорий, на которые претендовали. Так Азербайджан и Армения признали в границах Османской Турции Александропольский и Сурмалинский уезды, Сардарабадскую часть Эчмиадзинского уезда, расположенные на юге и юго-западе Иреванского уезда районы Гамарли, Улуханлу, Ведибасар, Шаруро-Даралагезский уезд (за исключением Шарурской части) и Нахчыванский уезд (за исключением Ордубада) Иреванской губернии. Железная дорога Александрополь-Джульфа также переходила под контроль османов (1,с.172). В итоге Азербайджан лишался значительных территорий в Иреванской губернии, на которые претендовал, получив в то же время большую общую границу с Османской Турцией. Переход обширных территорий Иреванской губернии под контроль турецкой армии одновременно остановил на некоторое время массовые погромы мусульманского населения, которые продолжались здесь начиная с конца 1917 года. В состав же впервые созданной на Южном Кавказе армянского государства вошли части территорий Иреванского. Эчмиадзинского и Новобаязетского уездов бывшей Иреванской губернии. Позже премьер-министр Армении О. Качазнуни так выразит свое отношение к предоставленным Армении границам: «Армения все-же должна обеспечить одно- свое государственное существование. Она не может вместиться в трех с половиной уездах» (7,с.80). В то же время границы новообразованных южнокавказских республик были определены лишь по отношению к Османской Турции. Оставалось определить и уточнить взаимные границы между республиками. Согласно III статье Батумского договора предусматривалось, что взаимные границы между Азербайджаном и Арменией будут закреплены на основе заключенных сторонами протоколов, которые составляют часть настоящего договора (3,с.15). Однако никаких протоколов о взаимных границах в Батуми заключено не было. В последнем пункте Батумского договора особо оговаривалось, что настоящий договор будет ратифицирован и обмен ратификациями будет произведен в Константинополе (Стамбуле) в продолжение одного месяца или ранее, если это будет возможно, и войдет в силу со дня этого обмена.
Спустя два дня после подписания Батумского договора в ноте грузинского правительства германскому министру иностранных дел была выдвинута идея проведения конференции с участием Грузии и Четверного союза с целью установления выгодных связей на основе Брест-Литовского договора. В ответной ноте от 9 июля 1918 года Германия поддержала данную инициативу, однако сочла возможным пригласить на конференцию все молодые республики. Местом проведения конференции немцы предложили Стамбул. Уже 24 июня 1918 года азербайджанская делегация прибыла в Стамбул. Состав делегации в Стамбуле был утвержден правительством 17 июня. В него вошли М.Э.Расулзаде, А.Сафикурдский, Х.Хасмамедов, а также четыре советника и технические работники (5,с.125,127). Правительство уполномочило делегацию вести переговоры по политическим, экономическим, финансовым и военным проблемам со всеми участниками конференции, а также заключить с ними договора. В начале июля 1918 года участники конференции провели целый ряд двухсторонних переговоров. По ходу их грузины демонстрировали приверженность к германской стороне, азербайджанцы встали на сторону Турции. Армянские делегаты в Стамбуле развернули пропаганду с целью удовлетворения своих территориальных требований к соседям. При этом армянская делегация игнорировала Батумские договоренности, надеясь добиться их пересмотра. Так, 8 июля 1918 года глава армянской делегации на конференции А.Агаронян в телеграмме министру иностранных дел Армении А.Оганджаняну ставил вопрос ребром: «Батумские беседы полностью потеряли свой смысл, поскольку касались границ закавказских округов, а не трех независимых государств». Теперь армянская сторона считала, что минимальные границы, требуемые ими, изменились и должны включать Шушу, Карягино, Джеваншир, Зангезур, Даралагез, Сурмали, Нахчыван, Шарур (9,с.6-7). Таким образом, Армения пыталась расширить свои границы за счет тех территорий Елизаветпольской и Иреванской губерний, где мусульманское население составляло большинство. В своем донесении министру иностранных дел Азербайджана М. Г. Гаджинскому от 4 августа 1918 г. М.Э.Расулзаде отмечал, что Армения не оставляет попыток пересмотра Батумского договора, посылая Энверу паше проекты по требуемой ими границе. Эти проекты сопровождались картами и статистическими данными, в которых Армения требовала у Турции санджаки: Сурмали, Нахчыван, Ахалкалаки, Эчмиадзин и Иреван, от грузин - уезд Борчалинский, от Азербайджана - Газахс¬кий, Карабахский, Зангезурский, Ордубадский уезды. Эти претензии она пыталась обосновать тем, что якобы армяне составляли 70 % населения этих территорий (3,с.46-49). Однако грандиозные территориальные требования армян отнюдь не соответствовали реальному положению. Азербайджанская делегация уже представила к этому времени на конференции и немцам, и туркам соответствующий документ о границах. В данные границы безоговорочно входили вся территория Бакинской и Елизаветпольской губернии, а также территории Иреванской (части Нахчыванского, Шарур-Даралагезского и Ново-Баязетского уездов) и Тифлисской губерний (Борчалинский уезд, часть Тифлисского уезда, часть Сигнахского уезда, а также Закатальский округ), где преобладало мусульманское население (8,с.15-16). 31 июля 1918 года в своей депеше председателю азербайджанской делегации в Стамбуле М.Э.Расулзаде председатель Совета министров Азербайджана Ф.Х.Хойский дал инструкции о возможных формах решения территориальных споров с Арменией: «Посылаю Вам просимые карты по одному экземпляру с очерчением границ Азербайджана, которые Вам надо всемерно отстаивать; если армя¬не заявят претензии на Карабах, то тогда откажитесь уступить им Эривань и часть Газахского уезда, если же армяне останутся на почве состоявшегося словесного соглашения, то даже можно было бы уступить им эту часть Эриванского уезд, которая на карте обозна¬чена пунктиром» (3,с.42).
Тем временем сроки предстоящей конференции в Стамбуле постоянно откладывались. Причиной тому были, прежде всего, острые противоречия между её участниками по вопросу о границах, борьба вокруг контроля над Бакинским районом, которая развернулась со второй половины августа 1918 года, когда к городу приблизились части азербайджано-турецкой армии во главе с Нуры пашой, а также стремительное изменения хода событий на фронтах Первой мировой войны в пользу стран Антанты. В конце концов, когда стало ясно, что конференция не состоится решением азербайджанского правительства от 20 августа 1918 г. Алимардан бек Топчибашев был делегирован к императорскому Османскому правительству с чрезвычайными полномочиями по всем вопросам, касающимся интересов Азербайджанской Республики (6,с.3). Фактически Топчибашев был включен в состав азербайджанской делегации, которая уже находилась в Стамбуле. Топчибашев добрался до Стамбула лишь в конце сентября. Накануне приезда Топчибашева в Стамбул состоялась встреча М.Э.Расулзаде с военным министром Османской Турции Энвер пашой. О содержании этих переговоров М.Э. Расулзаде передает в письме от 15 сентября 1918 года министру иностранных дел Азербайджанской Республики М.Г.Гаджинскому. В письме Расулзаде сообщает о предложении Энвер паши открыть коридор между Азербайджаном и Турцией минуя Армению. Для этого Энвер паша считал, «что не нужно поднимать с армянами и грузинами вопрос о границах и спорить с ними», предлагал передать Борчалы Грузии, заключить с ней союз, оставить часть Газахского уезда, населенную в основном армянами Азербайджану (выше мы видели, что азербайджанская сторона намеревалась уступить эту часть уезда Армении-И.Н.) и передать Даралагез Армении. Турецкий министр считал, что таким образом был бы проложен желаемый коридор, соединяющий Турцию с Азербайджаном минуя Армению. Однако Расулзаде, возразив против подобного решения пограничного вопроса, отметил: «…покинуть Борчалы, состоящую из мусульман, взамен получить состоящую из армян - значит увеличить без того многочисленный в Азербайджане армянский элемент и уменьшить нас самих. Покинуть Даралагез совершенно невозможно, потому что большая их часть состоит из мусульман». Как следует из письма, турецкий военный министр согласился с доводами председателя азербайджанской делегации в Стамбуле, при этом особо отметив: «Если так, то не надо уступать и Даралагез» (3,с.76-78). Таким образом, турецкое правительство до начала конференции в Стамбуле пыталась привести конфликтующие стороны к определенному компромиссу в вопросе о спорных территориях. К сожалению, при этом турецкая сторона видимо не всегда учитывала позицию азербайджанского правительства, пытаясь диктовать свои условия, в том числе и в решении вопроса о границах с соседями. Телеграмма главы правительства Ф.Х. Хойского председателю азербайджанской делегации в Стамбуле М.Э. Расулзаде от 31 августа 1918 года является ярким тому подтверждением. В ней глава правительства отметил : «Самое главное - на¬до окончательно выяснить наши взаимоотношения с Турцией, а то получается совершенно губящее всякое дело и управление двоевлас¬тие и многовластие. Я полагал бы, что все управление должно быть сосредоточено в руках азербайджанского правительства, а турецкие воинские части все свои желания и требования должны обратить к правительству и через него проводить, а не вмешиваться непосредс¬твенно в дела управления, как это происходит сейчас» (3,с.55). Как следует из той же телеграммы Хойского, одной из задач, стоящих перед миссией Топчибашева в Стамбуле, были переговоры с турецким правительством с целью преодоления сложившихся противоречий в отношениях двух стран.
После приезда А.М.Топчибашева в Стамбул им было проведено ряд встреч с официальными лицами Османской империи, Гаджарского Ирана, Араратской республики, бывшими министрами иностранных дел Российской империи и Временного правительства, европейскими дипломатами, аккредитованными в Стамбуле. В ходе этих встреч вновь одним из важных тем переговоров была проблема границ между республиками Южного Кавказа. Безусловно, что на содержание переговоров наложило свой отпечаток изменение ситуации на фронте. Было ясно, что Четверной союз доживает последние дни. Поэтому с первых переговоров с турецкими официальными лицами чувствовалось, что те не имея реальных ресурсов влияния на ситуацию и в ожидании скорого вывода своих войск из Южного Кавказа, предлагают сторонам самим решить территориальные споры. В этом они видели залог сохранения и укрепления независимости молодых государств. Подобные предложения были выдвинуты уже при первой встречи А.Топчибашева с премьер-министром Османской Турции Талаат пашой 2 октября 1918 года. Талаат паша считал, что «основной задачей представителей всех трех народностей является необходимость приложить все умение и старание и установить между собой мирное сожительство и самим разрешать внутренние споры о границах и, конечно, при разрешении этой задачи пожертвовать мелкими спорами о 5-6 пограничных селениях». В своей ответной речи Топчибашев с пониманием отнесся к мыслям, высказанным премьер-министром об отношениях с соседями, добавив, что «должен откровенно сознаться в крайней трудности достигнуть этой благой цели, ибо если мы можем сойтись мирно еще с грузинами, то это представляется очень трудным с армянами, в искренности коих наши мусульмане давно изверились. Достаточно указать на их поведение сейчас; у них столько ориентации, сколько существует держав. В Стамбуле уверяют вас в своей любви и преданности, а в Берлине - немцев!» (6,с.10-11). В тот же день А.Топчибашев провел переговоры с министром иностранных дел Ахмедом Насими беем. Турецкий министр также счел необходимым отметить важность решения вопроса о границах Азербайджана с его соседями. Топчибашев вновь подчеркнул сложность решения данной проблемы именно с Арменией, которая «имеет чрезмерные аппетиты и, в целях удовлетворения своих намерений за чужой, т.е. за наш счет, чуть не во всех столицах действует в ушерб наших интересов, выставляя нас за нацию, неспособную к государственной жизни и непримиримую с другими народностями» (6,с.13-14). Во время встречи 27 октября 1918 года с новым министром иностранных дел Турции Наби беем А.Топчибашев дал ему подробную информацию о Карабахе и последних событиях вокруг него. Это было вызвано, прежде всего, тем, что прибывшие на конференцию в Стамбул армянские представители распространяли здесь провокационные слухи якобы об избиении армянского населения региона частями азербайджанской армии, прибывшими в Карабах с целью восстановления на своей территории спокойствия, нарушенного бандами Андраника (6,с.24). Тема якобы избиения армянского населения Карабаха была поднята также во время встречи А.Топчибашева 16 ноября 1918 года с новым садр азамом Турции Тефик пашой. Топчибашев отметил, что «не знает, из каких источников его Светлость получил сведения, но все же готов думать, что по обыкновению представители армян в Стамбуле преувеличивают значение этого вопроса, желая привлечь внимание к этому вопросу теперь держав Антанты» (6,с.58). Встреча Топчибашева с советником министра иностранных дел Турции Ришад Хекмет беем 18 ноября 1918 года, показала, что турецкая сторона практически не владела подлинной информацией о событиях в Карабахе, её дипломаты не представляли себе масштабы армянских притязаний на данный регион. Одной из причин подобной ситуации являлась слаженная работа армянской пропагандистской машины в Стамбуле, которая фактически дезориентировала турецких дипломатов. Не случайно, что во время встречи с Топчибашевым советник министра предлагает азербайджанскому правительству не обострять отношения с армянами из-за 5-10 селений и пойти им на уступки в вопросе Карабаха, добавив при этом, что «Азербайджан от этого не будет богаче или беднее». Подобная неосведомленность турецкого дипломата в сути вопроса вызвала резкую реакцию Топчибашева, который подробно остановился на ним: «Прежде всего, позвольте доложить, что вопрос о Карабахе, как он поставлен армянами, не есть вопрос о 5 или 10 селениях: спор идет о целых четырех санджаках (Карабах (Шуша), Джеваншир, Джебраил и Зангезур). Это целое ханство, в пределах которого количество армян и мусульман, если и неодинаковое, то все же говорить о значительном большинстве армян не приходится. Причем последние здесь не коренные жители, а беженцы из Турции, что имело место после войн с Россией. Надо иметь в виду, что в санджаках Эриванского вилайета, входящих в пределы Армянской Республики, остается более 100 тыс. мусульманского населения, и, однако, мы не оспариваем тех земель, на коих живет это население. Наконец, в самом Карабахе армяне не проживают сплошной массой, а живут смешанно с мусульманами. Но, несмотря на все это, мы также сторонники миролюбивого разрешения вопроса, имеющего значение вопроса характера нашего внутреннего, а не международного». Турецкий дипломат согласился с Топчибашевым и сослался на отсутствие у него достаточной информации по данному вопросу (6,с.63-65). Вопрос о Карабахе стал объектом обсуждения Топчибашева и во время встречи 19 ноября 1918 года с английским полковником Тамплом. Топчибашев дал подробную информацию о географическом положении региона, его этническом составе. Внеся ясность в вопрос о распространяемых армянскими делегатами в Стамбуле слухах якобы о насилиях над армянским населением Карабаха Топчибашев отметил: « Что касается бесчинств, на которые вы намекаете, то будьте уверены, что они были взаимными. Когда армяне, объединившись с большевиками, захватили Баку и окрестности, то истребили более 6 тысяч мусульман. Но, к несчастью, акты несправедливости, совершенные по отношению к нам, неизвестны в Европе, в то время как армяне имеют представителей в Лондоне, в Париже, в Вашингтоне, где они кричат, преувеличивая факты, и добиваются у Европы и Америки заинтересованности в их делах» (6,с.66-70). Наконец гвоздем программы дипломатических переговоров А.Топчибашева в Стамбуле стала его встреча с руководителем делегации Араратской Республики А.Агароняном. Эта встреча состоялась 16 января 1919 года, когда и азербайджанская, и армянская делегации уже готовились к поездке в Париж для участия на мирной конференции. Встреча имела важное значение с точки зрения определения позиции сторон накануне столь важного международного форума, где наряду с глобальными итогами Первой мировой войны, отдельной темой переговоров ведущих держав должны были стать отношения к новым государствам, образовавшимся на руинах Российской империи. Безусловно, от того как будут представлены новые государства в Париже зависел вопрос о признание их самостоятельности и границ. Во время встречи Агаронян сетовал на отсутствие дипломатических представительств в обоих государствах, обвинял премьер-министра Азербайджана Ф.Х. Хойского (19 июня 1920 года Ф.Хойский будет убит от рук армянского террориста на улице Иреванской в центре Тифлиса-И.Н.) якобы в организации резни армянского населения во время вхождения в город Баку в сентябре 1918 года азербайджано-турецких войск. Топчибашев отверг обвинения касающиеся событий в Баку, отметив, что в город вошли войска два месяца осаждавшие его, т.е. войскам оказывалось вооруженное сопротивление. Топчибашев, вновь затронув вопрос о границах, напомнил Агароняну о ранее выдвинутых предложениях создать федерацию Закавказских республик, что–то наподобие Швейцарских кантонов, и выступить с этой платформой на конференции в Париже. Однако, Агаронян отвергнув данные предложения, считал, что в начале республикам необходимо укрепить свою независимость (6,с.130-131). Подобная позиция армянских представителей не претерпела изменений и в последующем. Их главной целью было расширение своих границ за счет соседей и получения выхода к морям. Для реализации данной программы они на протяжении 1918-1920 гг. находились в состоянии войны с Азербайджаном, Грузией и Турцией. После поражения стран Четверного союза итоги переговоров в Батуми и Стамбуле фактически потеряли свой смысл, поскольку будущая геополитическая конфигурация кавказского региона определялась уже в Париже.

Список использованной литературы:
1. Qafarov V. Türkiyə-Rusiya münasibətlərində Azərbaycan məsələsi (1917-1922). Bakı, 2011.
2. Авалов З. Независимость Грузии в международной политике. 1918-1921 гг. Воспоминания. Очерки. Париж,1924.
3. Азербайджанская Демократическая Республика. Внешняя политика. (Документы и материалы). Баку, 1998.
4. Багирова И. Закавказский Сейм: несостоявшееся объединение Центрального Кавказа. http://www.ca-c.org/c-g/2008/journal_rus/c-g-2/11.shtml#nazad38.
5. Гасанлы Дж. История дипломатии Азербайджанской Республики. В трех томах. Том I. Внешняя политика Азербайджанской Демократической Республики (1918-1920). Баку, 2010.
6. Дипломатические беседы А.А.Топчибашева в Стамбуле (записи чрезвычайного посланника и полномочного министра Азербайджанской Республики). 1918-1919 гг. Баку, 1994.
7. Качазнуни О. Дашнакцутюн больше нечего делать. Тифлис, 1927.
8. Меморандум, предъявленный находящимся в Константинополе почетным представителям держав Антанты, членом правительства Азербайджанской Республики, чрезвычайным министром-посланником при правительствах Блистательной Порты, Армении и Грузии Али Мардан-беком Топчибашевым (ноябрь 1918 г.). Баку, 1993.
9. Нагорный Карабах в 1918-1923 гг. Сборник документов и материалов. Ереван, 1992.
10. Протоколы заседаний Мусульманской фракции Закавказского Сейма и Азербайджанского национального совета 1918 г. Баку, 2006.
11. Свентоховский Т. Русский Азербайджан 1905-1920 гг. Формирование Национального самосознания в мусульманском обществе;
http://www.kitabxana.org/site/sventoch.htm;

Geostrategiya" jurnalı № 03 (27) MAY-İYUN 2015