ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ И УСТАНОВЛЕНИЕ ДВОЕВЛАСТИЯ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ В КОНЦЕ 1917 – НАЧАЛЕ 1918 гг.

В период антимонархической демократической революции в России 1917 г. бывшие закавказские губернии (Тифлисская, Бакинская, Елизветпольская и Ереванская) оказались, как и Россия в целом, в ситуации политического двоевластия: часть властных полномочий взял на себя представитель Временного правительства Особый Закавказский Комитет (ОЗАКОМ), наряду с которым действовали Советы, претендующие на свою долю властных полномочий. Мусульмане Закавказья в этих условиях начали осознавать, что их будущее зависит от развития собственного, по возможности независимого политического устройства, и, в ходе противоречивых революционных событий 1917 г. лидеры мусульман все более склонялись к идее Российской республики как федеративного государства. Однако большевистский переворот в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 г. изменил политическую картину бывшей Российской империи и ее национальных окраин.
Лидер закавказских большевиков С. Шаумян 13 (26) октября 1917 г. был избран председателем Исполкома Бакинского Совета, однако, он не стал лидером большинства, поскольку на выборах в совет 22 октября (5 ноября) большевики уступили не только «Мусавату», но и эсерам и «Дашнакцутюн». Однако переворот в Петрограде воодушевил большевиков, а их политические противники оказались на какое-то время в растерянности. Совет декларировал свою власть в городе 2 (15) ноября 1917 г., признав октябрьский переворот в Петрограде. С Шаумян, рассчитывая на поддержку российких Советов, призывал закавказских политиков и офицеров Кавказской армии: «…откажитесь от вашей националистической и партикулярной политики, признайте революционную власть Совета Народных Комиссаров, проводите в жизнь его земельные и рабочие декреты и демократизацию армии… очиститесь от своего контрреволюционного штаба с Пржевальским и Донским во главе, идите походом против контрреволюции…»[21,С. 161]
Впрочем, армейский комитет Кавказской армии 25 октября (7 ноября) 1918 г. призывам Шаумяна не внял и, «решительно и резко осуждая выступление большевиков», призвал «армию к спокойствию» [26, С. 1]. В резолюции комитета, выпущенной на следующий день говорилось: «Покушение большевиков идет вразрез с державной волей народа... всякое иное правительство, самочинно став у власти, роковым образом может привести к полному крушению… армейский комитет Кавкасзкой армии постановил: 1) признать правительством Российской республики правительство Керенского; 2) министерство Керенского и только оно под контролем революционной демократии, полномочно управлять страной именем народа; 3) призвать все войсковые организации сохранять порядок и боеспособность армии…; 4) все работы, связанные с предстоящими выборами в Учредительным Собрание, должны протекать без всякой заминки…»[26, С. 1-2].
Попытка бакинских коммунаров установить власть большевистских Советов на всем Закавказье провалилась. С. Шаумян, прибывший в Петроград, 23 и 25 ноября обращался в ЦК РСДРП (б) с запросами о необходимости вооруженного восстания в Тифлисе и передачи власти от «меньшевистско-эсеровского Совета» большевикам. Однако, как писал в 1936 г. Л. Берия, «…руководящая группа тифлисских большевиков - Филипп Махарадзе, Буду Мдивани, Окуджава, Торошелидзе и другие – наотрез отказалась от подготовки вооруженного восстания вопреки указаниям Ленина и Сталина» [2, С. 35]. Большевики, получившие поддержку лишь в отдельных солдатских советах, избрали Делегатское собрание тифлисского гарнизона, рассчитывая, не без оснований, на развитие событий по бакинскому варианту. В ходе противостояния лидеров Совета и Делегатского собрания в начале ноября 1917 г., большевики добились решения о созыве второго закавказского армейского съезда, а также перевыборов Тифлисского совета. Но 24 ноября было принято постановление об «исчерпании» Делегатским собранием своей роли, ввиду мирного разрешения конфликта. Большевистский крайком «отозвал всех большевиков из Делегатского собрания». Как сожалел позже один из большевистских лидеров, участник событий А.И. Микоян, «тем самым крайком лишил себя единственной мощной вооруженной силы в борьбе за победу пролетарской революции» [11,С. 125].
Тифлисский Совет солдатских и крестьянских депутатов также не поддержал большевиков. «Лидер грузинских меньшевиков Ной Жордания на заседании Тифлисского Совета весьма четко выразил общую позицию: «Мы требовали и требуем ликвидации Петроградского восстания путем соглашения внутри демократии и создания однородной власти, объединяющей всю демократию для общей борьбы с надвигающейся контрреволюцией». 24 ноября 1917 г. в Тифлисе было созвано совещание, в котором приняли участие все общественно-политические силы региона: «представители краевых центров Советов рабочих и крестьянских депутатов, Краевого совета Кавказской армии, Тифлисского Исполнительного совета рабочих и солдатских депутатов, городской думы в лице управы, Кавказского комитета общественной безопасности, Особого Закавказского Комитета, политических партий, мусульманских организаций, ЦК почтово-телеграфных служащих, краевой продовольственной управы и совета профессиональных союзов г. Тифлиса… главнокомандующий Кавказской армией ген. Пржевальский, начальник Штаба армии ген. Лебединский, генерал-квартирмейстер штаба фронта ген. Левандовский, английский и французский военные агенты при Штабе армии, консул Северо-Американских Соединенных Штатов Стивенс… Всего на совещании присутствовало 400 человек» [26, Сс. 3-4]. В резолюции совещания говорилось: «Интересы революции диктуют необходимость мирной ликвидации восстания, на основе соглашения всей революционной демократии в духе демократизации власти, при условии созыва Учредительного собрания в назначенный срок» [26, С. 2]. В результате этого совещания «было принято решение об отказе признания власти Совета народных комиссаров во главе с В.И. Лениным и создании независимого краевого правительства» [3, С. 57] и создании исполнительного органа власти в крае до созыва всероссийского учредительного собрания – Закавказского комиссариата (Закавкома), принявший на себя властные полномочия до созыва общероссийского Учредительного собрания[12,С. 142].
Структура комиссариата была сложной. В него входили три Национальных совета: грузинский, азербайджанский и армянский. Их деятельность координировал «межнациональный совет», под руководством Н. Рамишвили. 28 ноября Приказ об образовании Закавказского комиссариата был опубликован[26, С. 7-8], а Тифлисский совет объявил в городе большевиков – вне закона. Заявлять об отделении Закавказья от России комиссары не спешили, понимая, что в этом случае боевые действия переместятся на территорию нового независимого государства, не обладающего собственными вооруженными силами. Председателем Комиссариата и комиссаром по делам министерства труда и по иностранным сношениям был избран грузинский меньшевик Е. Гегечкори. Комиссаром по внутренним делам – А. Чхенкели, комиссаром по делам Военного и морского министерств – Д. Донской, комиссаром по делам министерства финансов – член Армянского национального совета и партии «Дашнакцутюн» Х. Карчикян, комиссаром по делам министерства торговли и промышленности – член Мусульманского национального совета и партии «Мусават» М. Джафаров. Также в павительство вошли мусульмане А. Хасмамедов (комиссар по государственному контролю) и Х. Мелик-Асланов (комиссар по транспорту) [26, С. 7-8]. Закавказский комиссариат декларативно принял на себя «всю полноту правительственной власти в пределах Закавказского края» [26,С. 7]. Органы этой новой кавказской власти располагались в Тифлисе.
Закавком сразу же повел борьбу с большевистскими силами на Кавказе[13, С. 173]. В первом декрете новой власти говорилось: «всякое противодействие этой власти будет рассматриваться как явное покушение на жизненные интересы народов Закавказья, как стремление вовлечь их в сферу самой мрачной гражданской и международной войны и будет пресекаться всеми силами, создавшими эту власть партий и организаций в самом корне» [26,С. 10]. Комиссариату удалось в течение 1917 г. остановить распространение революционных волнений и изолировать большевиков в Баку[14, Сс. 125-137. С. 126]. Несмотря на то, что Президиум Краевого Совета Кавказской армии объявил себя на Кавказе верховной властью в сфере военного управления и позже признал Советский Совнарком[8], это не привело к большевизацции армии. Шаумян, прибыв в Тифлис, начал подготовку вооруженного переворота, однако на свои телеграммы в Москву с просьбой «немедленно сообщить как быть», ответа от Ленина не последовало[16, С. 126]. Н. Жордания вспоминал: 12 декабря «Большевистская организация созвала в Александровском саду митинг. Оттуда они должны были двинуться к зданию Сейма для разгона его и провозгласить Шаумяна главой правительства. Бюро Исполнительного комитета собралось и решило силою разогнать этот митинг, для чего послало особый отряд под командой Власа Имиадзе. Отряд применил оружие. Митинг был разогнан» [6, С. 84]. Другим отрядом комиссариата под командованием В. Джунгели был захвачен Тифлисский арсенал. Парадокс заключался в том, что отряд Джунгели именовался Красной гвардией, и лишь позднее был переименован в Национальную Гвардию[10,С.65]. Большинство распропагандированных большевиками воинских частей, в частности, Карсский полк, были до конца года удалены из столицы Закавказья, предварительно разоруженные[9,С. 32-33].
В ответ на это пробольшевистский Исполком Бакинского Совета начал собственную работу по демобилизации Кавказской армии и распределению высвобождающегося вооружения. Переехавший из Тифлиса в Баку в начале 1918 г. Военно-революционный комитет Кавказской армии, специально созданный для контроля большевиков хотя бы над частью армии, начал активную работу по демобилизации. Самовольное расформирование частей Кавказской армии и передачу военного имущества любой силе, кроме ВРК было запрещено приказом № 3 от 30 декабря 1917 г. (12 января 1918 г.)[7]. 10 (23) января была создана ликвидационная комиссия, первым актом котстал приказ № 10 о демобилизации солдат и офицеров призывов 1904-1907 гг. [5,С. 97] По замыслу большевиков все имущество расформированных частей «принималось ВРК Кавказской армии и передавалось формируемым советским подразделениям» [5,С. 97]. Как писал член ВРК И. Малыгин в первом номере Известий ВРК Кавказской армии», «главной задачей является слияние Кавказской армии с общероссийским рабоче-крестьянским движением и борьба с контрреволюцией» [5,С. 97]. К началу 1918 г. бакинские большевики, по словам Шаумяна, совершенно не отражавших реальность, «установили контроль над войсковыми частями, в которых всего семь месяцев назад главенствовали меньшевики» [21,Сс. 67-68].
Несмотря на свои пролетарские лозунги, большевикам Закавказья не удалось привлечь на свою сторону профсоюзы. 7 января 1918 г. в Тифлисе прошла Конференция профсоюзов Закавказья, в которой приняли участие 82 делегата от 66 профсоюзных организаций. На ней большевикам не удалось получить большинство (17 большевистских делегатов и 9 эсеров против 48 – меньшевиков). В результате резолюции бакинского Совета не были приняты. Также большевики не получили возможность влиять на центральный орган профсоюзов в своей вотчине, поскольку, делегаты отвергли предложение о переносе профсоюзного ЦК в Баку, оставив его в меньшевистском Тифлисе[10, С. 69].
Впрочем, в Баку ситуация развивалась решительно в пользу большевиков. В отличие от Тифлиса, противникам большевистского переворота в Бакинском Совете не удалось привлечь большинство политических партий к работе в созданном в поддержку Временного правительства Комитете общественной безопасности. «К этому времени, давно назревший раскол партии эсеров, наконец, произошел — процесс этот был ускорен недавними событиями. Правые эсеры выступили против совершенного большевиками переворота, в то время как левые эсеры полностью поддержали революционное правительство. Вместе с дашнаками и меньшевиками правые эсеры заявили о своей оппозиции, выйдя из состава Совета… В самый разгар кризиса мусаватисты поначалу поддержали большевиков, отказавшись от участия в Комитете общественной безопасности… По ситуации в Баку мусаватисты представили ряд предложений и заявлений, косвенной целью которых было увеличение их участия в управлении:
1. Правительство должно быть чисто демократическим и состоять из представителей революционной массы вне зависимости от национальной или партийной принадлежности, в соответствии с реальной силой каждой партии.
2. Ликвидация конфликта, возникшего среди бакинских масс для разгрома большевизма, который является крайне вредным шагом для целей и задач всех демократических партий.
3. Признать неуместным тактику части демократических партий, направленную на изоляцию большевиков и выход этой части из Совета рабочих и крестьянских депутатов.
4. Подготовить немедленные выборы в новый Совет на основе прямого, всеобщего, равного и пропорционального голосования.
5. Партия мусаватистов, считая, что абсолютно необходимым является мирное разрешение конфликта, призывает все демократические силы к примирению и, оценивая деятельность Комитета общественной безопасности как вредную для курса примирения, заявляет о невозможности своего участия в работе данного Комитета» [24].
Большевики, назначив в декабре перевыборы в Бакинский Совет по новым принципам, гарантировавшим им большинство, отпора не получили. М.Э. Расулзаде на заседании Совета сказал, что «…в принципе, партия мусаватистов не против передачи власти Советам, однако, ввиду того, что Бакинский Совет не был избран демократическим путем, партия мусаватистов отказывается признать его полномочия и не войдет в его Исполнительный комитет»[24]. Раскол среди партии социал-революционеров, растерянность мусульманских национальных партий, лишили большевиков противников на бакинской политической арене. Значительное влияние среди распропагандированных солдат Кавказской армии и, особенно, Каспийского флота, как военного, так и гражданского, по сути, обеспечивало их всеми необходимыми ресурсами для реального взятия власти в Баку мирным путем.
В начале января 1918 г. произошел так называемый Шамхорский инцидент, который серьезно подорвал доверие русских солдат к меньшевистскому Закавказскому комиссариату. Шамхор был узловой станцией, куда переправлялись демобилизованные части Кавказской армии, и далее шли на Тифлис, либо Баку. В окрестных селах солдаты часто мародерствовали, что подтверждает современник событий В. Станкевич, который писал, что русская армия, отступая с Кавказского фронта грабила, в основном, мусульманское население[19, С. 245]. Это вызывало частые протесты делегатов-мусульман, и, в конце концов, ситуация привела к конфликту. В первых числах января большая группа российских солдат, покидавшая фронт по железной дороге, по приказу Н. Рамишвили была заблокирована в районе станций Шамхор и Далляр, после чего произошло вооруженное столкновение солдат с отрядом азербайджанской самообороны. Объясняя этот инцидент, Н. Жордания послал 6 января телеграмму по Кавказской армии: «Ввиду того, что воинские части, уходящие в Россию, забирают с собой оружие… Краевой центр… постановил предложить всем Советам принять меры к отобранию оружия у отходящих частей» [27, С. 276]. Один из руководителей операции – командир грузинского национального корпуса полковник Ахметелов – дал следующие показания: «В принципе на необходимости разоружения настаивали многие, настаивал Пападжанов [один из лидеров армянской фракции Закавкома], был согласен и я» [4, С 70].
Мусульманские местные советы решили, воспользовавшись этим приказом, пополнить свои арсеналы, тем более, как жаловался один из лидеров мусульманской фракции, А. Сафикюрдский, «грузинов и армян, «младших братьев» в Закавказье вооружили, а «старшему брату» - мусульманам оружия не дали» [4,С. 69]. Однако приказ Рамишвили встретил яростное сопротивление солдат, решивших отстоять свои винтовки в бою. Стычки начались 9 (22) января и продолжались несколько дней. В справке, представленной в Бакинский Совет и Бакинскую городскую думу по прибытию эшелонов в Баку «Описание событий, имевших место 9-13 (22-26) января 1918 года на участке Акстафа-Аджикабул Закавказской железной дороги», сообщалось о 53 убитых и 212 раненых солдатах[25].
С. Шаумян в эти дни выехал в Тифлис для вступления в пост чрезвычайного комиссара по Закавказью. Его поезд был задержан 8 (21) января 1918 г. на железнодорожной станции Гянджи. Здесь с Шаумяном встретился один из лидеров Мусульманского национального совета Ф.Х. Хойский, который предложил ему направиться в Шамхор для урегулирования еще не перешедшей к вооруженным действиям ситуации с войсками. Испугавшись, что ему, как армянину, грозит опасность от вооруженной азербайджанской толпы, Шаумян с помощью местных членов партии большевиков на фаэтоне бежал из Гянджи и сумел с большими приключениями добраться 22 января (3 февраля) до Тифлиса. «Спутники рассказывали, как на самом опасном участке пути из Чардахлу в Бадакен пришлось пойти на хитрость и, инсценируя свадьбу с зурной, пройти через занятые мусаватистами села» [17,С. 123-124]. Тем временем Ф. Хойский от имени мусульманской фракции комиссариата выпустил обращение к мусульманам, а с командованием эшелона заключил договор, по которому военные передавали азербайджанцам артиллерийскую батарею с вооружением и снаряжением[4, С. 70].
Бакинские большевики воспользовались Шамхорским инцидентом, развернув агитацию против национальных закавказских лидеров. Жертвы среди солдат были сильно преувеличены, о мусульманских потерях большевистская пресса не сообщала. Большевистский «Бакинский рабочий сообщал: «…убиты и искалечены тысячи русских солдат, трупами которых усеяна железнодорожная линия» . [18,С. 55]. Как пишет историк Дж. Гасанлы, «мощная пропагандистская кампания, развернутая Бакинским советом вокруг шамхорских событий, была связана с рядом факторов. Во-первых, обвиняя закавказское правительство, подвести общественное мнение к идее советизации всего региона. Во-вторых, демонстрируя заботу об отступающей русской армии, способствовать ее переходу на службу Бакинскому совету. Эта огромная военная сила обеспечила бы торжество Советов во всем Азербайджане. В-третьих, используя эти события, разоружить мусульманское население; под лозунгом борьбы с контрреволюцией устроить бойню мусульман и очистить город от мусульманской «контрреволюции» [18, С. 71].
Под предлогом того, что дорога на Тифлис представляет опасность, большевики начали концентрировать в Баку войска бывшего Кавказского фронта, в основном армян[10, С. 86-87]. Бакинский ВРК направил на станции Шамхор и Далляр делегацию во главе с И. Вацеком. В ходе переговоров делегации ВРК, уполномоченных 13 эшелонов, блокированных в Шамхоре, и представителей Закавказского комиссариата часть эшелонов была приведена в Баку. Как писали современники, «рядом с медленно движущимися составами шли войска, выстроенные в боевом порядке… Дело, однако, не обошлось без артиллерийской перестрелки» [17, С. 124]. В результате, солдаты, разагитированные большевиками, истребили несколько ближних азербайджанских сел. Большевики этим не удовлетворились, направив в Гянджу «два бронепоезда и красногвардейский отряд во главе с большевиками Б. Сардаровым и С. Хмаладзе. Командование бронепоездов добилось от Гянджинского мусульманского национального совета освобождения арестованных за большевистскую пропаганду [а также и за грабежи и резню населения – В.М.] солдат и офицеров. Бронепоезда вернулись в Баку только после того, как через Гянджу проследовали последние воинские эшелоны» [5,С. 97] Всего в Баку прибыло 8 эшелонов. Это серьезно усилило вооруженные силы Бакинской Коммуны.
В свою очередь, азербайджанцы завладели в Шамхоре около 15 тыс. винтовок, 70 пулеметов и 20 орудий[21,С. 185]. Это в какой-то степени уравняло перспективы вооружения национальных армий трех закавказских сил. О состоянии азербайджанских отрядов в начале весны 1918 г. военный атташе Болгарии в Константинополе доносил: «Турция снабжает… офицерским составом татарские четы. Многие турецкие офицеры, отпущенные из русского плена, руководят этими четами. Оружия много, на четника по три винтовки, Имеется артиллерия и картечь» [22, С. 330]. Немало вооружения досталось и армянским вооруженным силам. Часть армянских отрядов в количестве более тысячи, вооружившись, была направлена в Баку под началом большевистских командиров. В город были привезены тела убитых в шамхорских стычках солдат, похороны которых «социалистическими организациями были обставлены с большой помпой и произвели на татарское население угрожающее впечатление… Настроение в городе… было тревожное и ждали погрома татар» [1,С. 114.].
С. Шаумян в феврале 1918 г. был вынужден бежать из Тифлиса, снова тайно и под угрозой быть арестованным. Он прибыл в Баку в конце февраля с воинским эшелоном, где вместе с ним находились члены ВРК Кавказской армии Г. Корганов, Ф. Солнцев и другие[1,С. 242-243]. Прибыв в город, С. Шаумян сразу же развернул активную деятельность по мобилизации борьбы с Закавкомом, могущим получить власть в Баку. Уже 2 марта 1918 г. он выступил с докладом на заседании Совета, утверждая, что бакинская власть «...должна быть готова с оружием в руках против вершителей этой реакционной политики, и в этом деле руководящая роль должна принадлежать Бакинскому Совету. Если он не пойдет против контрреволюционеров, то они самипридут к нам. Ведь мусульманские националисты мечтали сделать Баку столицей Азербайджана» [21,С. 223]. Особую опасность он видел в деятельности партии «Мусават», которая с большим правом, чем большевики, могла претендовать на власть в Баку. Для противодействия политическому влиянию «Мусавата», Совет поручил Исполнительному комитету «озаботиться особенно агитационной и организационной работой среди мусульманских рабочих и мусульманского крестьянства Бакинской губернии и во всем Закавказье, разъяснить им, что бакинский пролетариат считает своими братьями мусульманских рабочих и крестьян и борется за всеобщие идеалы братства всего трудового народа без различия национальности» [28, С. 280]. Далее предполагалось созвать в Баку съезд советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов всего Кавказа, противопоставив его тифлисским лидерам.
Также были приняты решения о реорганизации флота и армии. На заседании 2 марта 1918 г. Совет поручил «Исполнительному комитету ускорить создание советской Красной Армии, а также принять все меры для упразднения или вывода из Баку отдельных национальных частей и подчинения всех вооруженных сил города Баку власти совета и Советского ВРК Кавказской армии» [28, С. 280-281]. Шаумян разъяснял 3 марта в письме И. Сталину, свою позицию относительно ВРК, который должен был упраздниться в соответствии с принятыми решениями о демобилизации армии: «мы решили сохранить этот комитет, несмотря на демобилизацию армии, чтобы не быть связанными всякими дашнакскимн, правоэсеровскими и муссаватистскими фракциями, которые участвуют в Бакинском совете. Этот комитет подчиняет себе все вооруженные силы Баку и является, вернее, хочет стать, штабом всей Красной Армии на Кавказе» [28, С. 282]. Также он заявил, что через ВРК легче осуществлять денежные операции, связанные с организацией Красной армии.
Таким образом после большевистского переворота ситуация политического двоевластия в Азербайджане не была ликвидирована, как в Армении и Грузии, но перешла в территориально-националистическую форму. В Бакуи ближайших окрестностях большевики начали социально-политическое строительство «советско-коммунального» большевистского типа, опираясь на русские и армянские городские слои. На остальной территории Азербайджана сохранялось управление Закавкома (позже – Закавказского сейма и далее – правительства ЗФДР) федеративно-демократического типа. В результате мусульманское население Баку ожидали тяжелейшие испытания, вылившиеся в конце марта 1918 г. в кровавую и беспощадную резню.
При этом обе власти считали себя действующими от имени народов всего Азербайджана: большевики опирались на признание 5/28 ноября 1917 г. российским советским Совнаркомом бакинского правительства единственно законным на всей территории Закавказья[15,С. 59-65. С. 60] азербайджанские представители закавказской федерации также пытались найти легитимную опору своей власти в признании ее зарубежными державами. До победы стран Антанты в мировой войне это было правительство Османской империи, один из лидеров которой, военный министр Энвер-паша уже 9 января 1918 г. выразил желание «немедленно признать формально и наладить сношения с закавказским правительством» [23]. После поражения Турции и Германии в мировой войне в октябре - ноябре 1918 г. азербайджанское правительство немедленно обратилось к лидерам стран Антанты с вопросом о признании независимости Азербайджанской демократической республики, выработавшей к тому времени самостоятельную политическую форму (правительство и народное собрание) [20].

ЛИТЕРАТУРА
1. Байков Б.Л. Воспоминания о революции в Закавказье // Архив русской революции. Т. 9. Берлин. 1923.
2. Берия Л. К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье. М.: Госполитиздат, 1948.
3. Волохонский М., Муханов В. По следам Азербайджанской Демократической Республики. М., 2007. – 254
4. Гасанлы Д. Русская революция и Азербайджан: трудный путь к независимости (1917 – 1920). М.: изд-во «Флинта», 2011.
5. Дарабади П. Военные проблемы политической истории Азербайджана начала ХХ века. Баку: Эльм, 1991.
6. Жордания Н. Моя жизнь. Стэнфорд, 1968.
7. Известия ВРК Кавказской армии, № 1, 15 января 1918 г.
8. Кавказский рабочий, № 230, 28 декабря 1917 г. Телеграмма президиума Краевого Совета.
9. Кадишев А.Б. Интервенция и Гражданская война в Закавказье. М.: Воениздат, 1960.
10. Казимзаде Ф. Борьба за Закавказье (1917 – 1921). Стокгольм: CA&CC PRESS, 2010.
11. Микоян А.И. Дорогой борьбы. Книга первая. М.: Изд-во полит.лит., 1971.
12. Михайлов В.В. «Мусульманский вопрос» и Российская революция: Турция, Россия и Закавказье в период с февраля 1917 г. по март 1918 г. // Клио, № 9 (117), 2016. – СПб.: Изд-во «Полторак», 2016. Сс. 140-146.
13. Михайлов В.В. Британия и Россия в решении внутриполитических противоречий в Османской империи в годы I мировой войны (Монография). СПб., 2007.
14. Михайлов В.В. К вопросу о политической ситуации в Закавказье на заключительном этапе Первой мировой войны // Вестник С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. Исторические науки. Вып. 4. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. – 352 с.
15. Михайлов В.В. Особенности политической и национальной ситуации в Закавказье по-сле октября 1917 года и позиция мусульманских фракций закавказских правительств (предыстория создания первой независимой Азербайджанской Республики) // Клио. – СПб.: Изд-во «Нестор», 2009, № 3 (46). – 170 с.
16. Микоян А.И. Дорогой борьбы. Книга первая. М.: Изд-во полит.лит., 1971.
17. Мравян В.А. Встречи с Шаумяном // О Степане Шаумяне. Воспоминания, очерки, статьи современников. М.: Политиздат, 1988.
18. Цит.по: Сталин И.В. Контрреволюционеры Закавказья под маской социализма // Сочинения. Т. 4. Ноябрь 1917 – 1920. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1947.
19. Станкевич В. Судьба народов России. Берлин, 1921.
20. См. Топчибашев А.М. Меморандум, предъявленный находящимся в Константинополе почетным представителям держав Антанты чрезвычайным посланником и полномочным министром Азербайджанской Республики при правительствах Блистательной порты, Армении и Грузии. Ноябрь 1918 г. / пер. с фр. Баку, 1993.
21. Шаумян С.Г. Избранные произведения. в 2-х тт. Т. 2. М., 1978.
22. Българо-Турски военни отношения през Първата Световна война (1914-1918) Сборник от документи София: ИК «Гутенберг», 2015.
23. Genelkurmay Baskanlıgı Askeri Tarih ve Stratejik Etüd Baskanlıgı (ATASE). Birinci Dunya Harbi Koleksiyonu. K. 2921. D. 511. F. 1-24. Enver to Vehib, 9 Ocak 1334 [09.1.1918].
24. Swietochowski T. Russian Azerbaijan, 1905–1920. Р. 102. Цит.по: Свентоховский Т. Русский Азербайджан 1905-1920. http://www.kitabxana.org/ site/sventoch.htm
25. Государственный архив Азербайджанской республики (ГААР). Ф. 970. Оп. 1. Д. 86. Л. 26. Заметки о событиях, произошедших 9–13 января 1918 г. на перегоне Акстафа–Гаджигабул Транскавказской железной дороги. Январь 1918 г.
26. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис: типография Правительства Грузинской Республики, 1919
27. Документы по истории Гражданской войны в СССР. Т.1. М.: Политиздат при ЦК ВКП(б), 1941.
28. Документы по истории Гражданской войны в СССР. М.: Госиздат. политической литературы, 1959. Т. 1

Ключевые слова: Октябрский переворот в Петербурге; двоевластие; Кавказский фронт; Закавказский Комитет; Бакинская Коммуна
Keywords: October revolution in St. Petersburg; Dual power; The Caucasian front; Transcaucasian Committee; The Baku Commune
Açar sözlər: Peterburqda oktyabr çevrilişi; ikihakimiyyətlilik; Qafqaz cəbhəsi, Zaqafqazila Komitəsi, Bakı Kommunası

XÜLASƏ
Vadim Mixaylov
Oktyabr Çevrilişi və 1917-ci ilin sonu - 1918-ci ilin əvvəllərində Azərbaycanda ikihakimiyyətliyin qurulması
Məqalə Peterburqdakı bolşeviklərin oktyabr çevrilişindən sonra Zaqafqaziyada baş verən hadisələrə həsr olunmuşdur. Zaqafqaziyada tam hakimiyyətə yiyələnməyə iddialı olan və onun legitimliyinin təsdiqini xarici dövlətlərdə axtaran Bakı Kommunası və Zaqafqaziya hökuməti kimi iki hakimiyyət qüvvəsinin yaranmasının nəticələri araşdırılır. Rusiyanın Qafqaz cəbhəsinin iflası və hakimiyyətə iddialı olan güclərin Qafqaz ordusunun silahlarından öz məqəsdləri üçün istifadə etmək cəhdləri tədqiq edilir. 1917-ci ilin Sovet hökumətinin siyasi ikihakimiyyətliyindən Bakı-Gəncə ərazi ikihakimiyyətliyinə keçilməsi və bununla da Azərbaycanı onun iqtisadi mərkəzindən məhrum etməsi haqqında nəticə çıxarılır.

SUMMARY
Vadim Mixaylov
The October Revolution and the establishment of dual power in Azerbaijan in the end 1917 - early 1918's.
The article is devoted to the events in Transcaucasia after the October Bolshevik coup in Petrograd. We study the impact of the creation in the Caucasus of the two domineering forces of the Baku commune and the Transcaucasian government, each of which claims to completeness, udisti, but was looking for confi rmation of its legitimacy from foreign powers. Examines problems associated with the collapse of the Russian Caucasus front, and attempts by candidates to use the weapons Caucasian army for their own purposes. The conclusion about the transition of the Soviet government of political dual power in 1917 Baku – Ganja territorial dual power, tear from Azerbaijan economic centre.

"Geostrategiya" jurnalı № 02 (38) MART-APREL 2017

ВАДИМ МИХАЙЛОВ
Доктор исторических наук,
проф ГУАП, СПб.