Военно-силовая составляющая геополитического аспекта национальной безопасности Азербайджанской Республики

Сегодня в связи с тенденциями изменения пространственного мышления в геополитики выделяется особое военно-силовое измерение категории пространства. В целом как считает С.В Фокин военно-силовое пространство охватывает сухопутную, водную и воздушную сферы планеты Земля, а также космос, в пределах которого государство или коалиция государств планирует использовать в качестве средств силового давления или применить частично, или в полном объеме военную силу в интересах реализации своей геополитической стратегии и военной доктрины на локальном, региональном, глобальном и, возможно, на планетарном уровне.
Как нам представляется, любое исследование геополитических аспектов национальной безопасности необходимо начать с анализа факторов и условий, то есть специфики пространства и места геополитического субъекта в данном пространстве. Так как именно они определяют и детерминируют национальные интересы и угрозы в том или ином пространстве, в нашем же случае в военно-силовом пространстве.
Несомненно, ключевым моментом определяющий геополитические факторы и условия национальной безопасности Азербайджана является его ориентация и расположение в военно-силовом пространстве.
Данная ориентация и расположение определяется несколькими параметрами:
Во-первых, местом Азербайджана в военно-стратегических альянсах. В Каспийско-Черноморском бассейне существуют, как замечают некоторые эксперты два основных военно-стратегических альянса это Иран-Армения-Россия и США, Турция, Грузия, Украина. По мнению других исследователей, выделяются три центра, вокруг которого может проходить создание военно-стратегических альянсов в регионе - это Россия, Иран и НАТО. Место Азербайджана в этой системе военно-стратегических альянсов явно отличается от всех стран региона тем, что Азербайджан сохраняет равноудаленные отношения как с НАТО и Западом, так и с Россией и ОДКБ, демонстрируя при этом готовность к партнерству и сотрудничеству со всеми вышеупомянутыми «силами влияния» (6,314).
Во-вторых, ориентация и расположение в военно-силовом пространстве определяется положением Азербайджана, с точки зрения военно-стратегического значения.
По мнению Дж. Фридмана, Азербайджан входит в группу стран, которые в настоящее время оказались на линии фронта между Россией и Европейским полуостровом, в эту группу также входят Польша, Словакия, Венгрия, Румыния, Сербия. Фридман называет Азербайджан, краеугольным камнем для любой спонсируемой США стратегии на Кавказе и «юго-восточным якорем» линии на Каспии (12).
Большое значение с военно-стратегической точки зрения связано также с географическим положением Азербайджана. Территория Азербайджана имеет непосредственный выход на военно-стратегические точки, такие как Кавказские горы, Каспийское море, Иранское плоскогорье. Азербайджан с этой точки зрения играет роль плацдарма для прорыва в Центральную Азию, Северный Кавказ, Иран и Ближний Восток. Также географическое положение Азербайджана играет важную роль в создании блокады или буфера военно-политических связей и осей в регионе. Так, как отмечает Дж. Эйвазов Азербайджан формирует необходимое пространство для эффективного распространения континентального военно-стратегического вектора Север-Юг, а также осуществлять функцию буфера от распространения атлантического импульса.(14,218)
В связи с этим в отсутствие целостного сухопутного пространства непосредственной связи России и Ирана, военно-стратегическое положение Азербайджана приобретает исключительное значение для оси Север-Юг. Следует отметить, что по сравнению с 35-километровой границей Армении с Ираном, Азербайджан имеет 390 км границы с Россией и 765 км границы с Ираном. Отсюда и значимость Азербайджана для оси Восток-Запад, который способен играть роль буфера между Ираном и России, и тем самым лишать оси Север-Юг высокой эффективности.
В данной ситуации следует отметить еще один момент, связанный с военно-стратегическим значением Азербайджана. Географические особенности территории самого Азербайджана и прилегающих к ней сухопутных и морских пространств, имеют сравнительно слабые естественные географические преграды, которые способны препятствовать военной экспансии потенциального агрессора. Поэтому с точки зрения военной стратегии, Азербайджан является помимо того, что является выгодным плацдармом для беспрепятственного прорыва на сопредельные территории, также становится крайне уязвимым для уничтожения со стороны соперника.
Таким образом, Азербайджан с точки зрения военно-стратегического значения в географическом аспекте способен играть как роль буфера, так и роль плацдарма в возможных военно-политических и военно-силовых противостояниях в регионе.
В-третьих, положение Азербайджан в военно-силовом пространстве, также определяется различными показателями. Одним из таких показателей является рейтинг Global Firepower (GFP), Азербайджан в этом рейтинге занимает 60 позицию с показателем 0,9349 pwrlindex.(4) Таким образом, среди стран Каспийско-Черноморского бассейна, Азербайджан занимает 7 позицию, уступая лишь мировым лидерам, а также Украине и члену НАТО Румынии.
Исходя из данных показателей, можно говорить о том, что высокий уровень военной мощи и уровня милитаризации Азербайджана позволяет играть в регионе определяющую роль в военно-силовом балансе региона. Тем самым повышать свое военно-стратегическое значение в регионе. Также данные показатели указывает на высокую значимость Азербайджана в системе военных альянсов региона указанных выше. Так как вхождение Азербайджана в один из альянсов кардинально может изменить баланс сил в регионе.
Подводя итоги выше отмеченных фактов, можно с уверенностью говорить о том, что Азербайджан обладает особым значением и является особой ключевой позицией контроля над военно-силовым пространством Каспийско-Черноморского бассейна и региона Южного Кавказа. Данный фактор детерминируют интересы и угрозы безопасности Азербайджанской Республики в военно-силовом пространстве. В этом и заключается специфичность национальных интересов Азербайджанской Республики в контексте контроля над пространством.
Несомненно, для осуществления данного контроля основным национальным интересом является обеспечение оборонной мощи государства, укомплектованности, боеготовности и мобилизованности, военно-технической оснащенности Вооруженных Сил и иных военизированных формирований.(1)
Учитывая особе место Азербайджана в военно-силовом пространстве и нерешенность Армяно-Азербайджанского, Нагорно-Карабахского конфликта Азербайджан сделал выбор в пользу модели связанной с обеспечением военной безопасности с опорой на свои собственные силы. Данный выбор находит свое отражение Военной Доктрине Азербайджанской Республики, в котором указывается, что Азербайджанская Республика не является членом ни одного из существующих в мире военных блоков или систем коллективной безопасности и пока не считает целесообразным менять эту свою позицию.(6,109)
В целом, на наш взгляд, национальными интересами в военно-силовом пространстве в контексте контроля над пространством являются
1. Основываясь на принципе достаточности для необходимой и эффективной обороны обеспечение оборонной мощи государства, укомплектованности, боеготовности, мобилизованности и военно-технической оснащенности Вооруженных Сил и иных военизированных формирований, проводить политику военного строительства.
2. Расширять много векторное военное сотрудничество, что позволяет не попадать в зависимость от какой-либо определенной военной силы.
3. Сохранять нейтралитет по отношению членства в существующих в мире военных блоков или систем коллективной безопасности, тем самым не нарушать баланс сил в регионе.
Несомненно, реализация этих интересов непосредственно связана с урегулированием Армяно-Азербайджанского, Нагорно-Карабахского конфликта, который нарушает стабильность и структуру региональной безопасности. Как отмечает Али Гасанов, Армяно-Азербайджанский, Нагорно-Карабахский конфликт очень быстро превратился в один из региональных конфликтов, оказывающих крайне негативное и разрушительное влияние на среду безопасности не только Южного Кавказа, но и во всем Евразийском регионе и мире.(6,487)
Именно Армяно-Азербайджанский, Нагорно-Карабахский конфликт является основной угрозой национальной безопасности Азербайджанской Республики в военно-силовом пространстве.
Угрозы национальной безопасности Азербайджанской Республики в военно-силовом пространстве достаточно всеобъемлюще отмечены в таких официальных документах Азербайджанской Республики, как Закон Азербайджанской Республики «О национальной безопасности», Концепция национальной безопасности Азербайджанской Республики и Военная доктрина Азербайджанской Республики. (1), (2).
Все эти угрозы нарушают контроль над военно-силовым пространством, что не позволяет достаточно эффективно реализовывать национальные интересы в военно-силовом пространстве.
Угрозы национальной безопасности Азербайджанской Республики в военно-силовом пространстве, возможно, сгруппировать в соответствии с национальными интересами. Так первая группа угроз направлена на нарушения принципа достаточности для необходимой и эффективной обороны. Вторая группа направлена на независимое военное положение и сотрудничество в военной области. Третья группа направлена на вовлечение Азербайджана в процесс изменения баланса сил.
Сегодня в период глобализации и современных геополитических процессов существуют определенные тренды, которые формулируют новые вызовы и угрозы в военно-силовом пространстве.
По мнению ряда специалистов, происходит трансформация ведения современных войн, при этом возникают новые типы ведения войн для достижения контроля над военно-силовым пространством.
Одним из таких новых типов видения войны стала концепция «сетецентрической войны», появившаяся в США в конце 90-х годов ХХ века. Авторами концепции «сетецентрической войны» считаются вице-адмирал ВМС США Артур Себровски и профессор Джон Гарстка. Специфическими чертами концепции «Сетецентрической войны», по мнению авторов статьи «Сетецентрические концепции в современных вооруженных силах» являются: (11)
1. Широкая возможность использования географически распределенной силы.
2. Сетецентрическую войну способны вести только высокоинтеллектуальные силы.
3. Третье отличие — наличие достаточно эффективных коммуникаций между объектами в боевом пространстве.
В связи с этим в контексте контроля над военно-силовым пространством, следует отметить, что отныне высокоинтеллектуальные силы способные вести сетецентрическую войну, имеют возможность контролировать любое военно-силовое пространство, без физического присутствия в нем. Так как, по мнению авторов данной концепции «Сетецентричная война» черпает свою силу из мощной сетевой, хорошо информированной, но географически распыленной силы.(3)
Таким образом, военно-силовое пространство Азербайджана в случае применения сетецентрического ведения боевых действий подвержена ниже указанным угрозам.
Во-первых, угрозе принципу достаточности для необходимой и эффективной обороны, так как чтобы противостоять и обеспечить сохранение контроля над своим военно-силовое пространство во время сетецентрического ведения боевых действий, необходимо наличие высокоинтеллектуальных информационных сетей, что требует больших финансовых, научно и техноёмких технологий;
Во-вторых, развитие данной концепции в мире ставит военно-силовое пространство Азербайджана в зависимое положение от определенных технологий, развитых в данное время только у ограниченного числа стран, так развитие данной концепции осуществляется в основном в странах членов НАТО.(9)
В-третьих, концепция сетецентрического ведения боевых действий приводит к изменению баланса сил, вовлекая в него все больше и больше участников, путем поглощения их военно-силового пространства.
Таким образом, данный тренд, наблюдаемый сегодня в сфере развития военных технологий и ведения боевых действий несет себе не традиционные угрозы национальной безопасности Азербайджанской Республики.
Еще одним таким трендом является «гибридная война», абсолютно новая концепция, которая появилась во втором десятилетии XXI века. Сегодня имеются несколько определений «гибридной войны», наиболее общие из них дано в редакторском предисловии справочника Military Balance 2015, здесь «гибридная война» трактуется как «использование военных и невоенных инструментов в интегрированной кампании, направленной на достижение внезапности, захват инициативы и получение психологических преимуществ»(5). Сущность гибридной войны заключается в том что, в войне с противником не участвуют регулярная армия той или иной страны, тем самым происходит завуалированная военная агрессия и военное вторжение. Целью гибридных войн чаще всего является не оккупация и присвоение территории, а перемена политического режима или устоев государственной политики в стране, подвергаемой атаке, и доведение политического режима атакуемого государства до состояния десуверенизированного, марионеточного, легкоуправляемого агрессивно напавшей страной, и тогда все решения будут приниматься в ее пользу.(13)
Широкое распространение ведение гибридной войны, несет в себе угрозы национальной безопасности Азербайджанской Республики.
Во-первых, в гибридных войнах задействованы, непосредственно соседние страны, а также стратегические партнеры Азербайджанской Республики.
Во-вторых, угроза гибридной войны в Азербайджане, связаны цивилизационными и этно-конфессиональными факторами, которые несут в себе определенную угрозу использования именно этих факторов в гибридной войне.
В-третьих, использование цивилизационных и этно-конфессиональных факторов в гибридных войнах уже сегодня нарушает баланс сил в регионе, так как дезорганизовывает военно-силовые пространства стран региона вследствие привлечения и создания военизированных группировок, в результате чего в регионе возникают новые субъекты.
Помимо новых типов ведения войн для достижения контроля над военно-силовым пространством, в качестве угроз следует отметить такие современные инструменты контроля над военно-силовым пространством, как участие в войнах частных охранных предприятий, а также торговля оружием.
Военный историк Мартин ван Крефельд еще 1991 году в свое книге «Трансформация войны» отмечал, что в будущем войны будут вести не армии, а группы, членов которых мы сегодня называем террористами, партизанами, бандитами и грабителями, но которые, несомненно, придумают для себя более приемлемые официальные титулы. Мартин ван Крефельд еще предсказал новою тенденцию введения войны, по его мнению, прерогатива введения войны будет переходить от государства к другим организациям. И на место бюрократических военных организаций займут организации, основанные на личностных и харизматических факторах.(10,70)
В настоящее время частные военные компании предоставляют широкий круг услуг. В следствии чего частные военные компании превращаются в современный инструмент контроля над военно-силовым пространством.
Следует отметить, что частные военные компании широко применяются в ходе «гибридных войн» для подготовки, консультирования и предоставления различного рода современных военных технологий различным военизированным группировкам.
Одним из современных инструментов контроля над военно-силовым пространством является торговля оружием. По данным Шведского аналитического центра СИПРИ, по состоянию на 2014 крупнейшими экспортерами вооружений являются США, Россия, Китай, Германия и Франция. В сумме они обеспечивают 74% оружейного экспорта.(8)
С помощью данного инструмента могут быть достигнуты несколько важных геополитических и геостратегических задач.
Во-первых, оказывать определяющие влияние на геополитическое развитие различных регионов мира, создание или нивелирование центров силы.
Во-вторых, создавать паритет сил, в каком-либо важном геостратегическом регионе, в контексте геополитической конкуренции в контроле над этим регионом
В-третьих, регулировать возможности или не возможности разжигания конфликтных противоречий. Так посредством торговли оружием создается либо баланс, либо дисбаланс между противоборствующими странами, что может привести перехода конфликта в военную фазу.
В-четвертых, торговля оружием создает условия для стратегического партнерства и в других сферах. Здесь торговля оружием может выступать в качестве «мягкой силы».
Что касается непосредственно контроля над военно-силовым пространством, то этот инструмент проявляется также в нескольких направлениях.
1. Высокая технологичность современного вооружения создает необходимость в военных консультантах от стран экспортеров по эксплуатации поставленных новых видов вооружения в страну-импортера.
2. В связи с изменением концепции введения современных войн, и современные концепты вооружений предполагают их систематизацию и постоянную модернизацию, что создает зависимость вооруженных сил страны-импортера, от дальнейших поставок компонующих новейших видов вооружений.
3. В связи с тем, что в современных видах вооружения применяются высокие информационные и цифровые технологии, а также спутниковая навигация и системы, вооружённые силы страны-импортера, приобретая такое оружие, интегрируется в систему вооруженных сил страны-экспортера.
Нелегальная торговля вооружениями, также является современным инструментом. В целом, как отмечает группа экспертов, незаконный оборот оружия оказывает общее дестабилизирующее воздействие на политическую ситуацию во многих регионах мира, способствует обострению местных и региональных конфликтов, а также увеличивает возможности террористических групп добиваться своих целей и угрожать миру и безопасности.(7) Тем самым способствует осуществлению концепции гибридных войн.
Таким образом, современные инструменты достижения контроля над военно-силовым пространством являются угрозами и вызовами национальной безопасности Азербайджанской Республики, с нейтрализацией угроз исходящих от возможного применения этих инструментов достижения контроля над пространствами, связан уровень эффективности обеспечения национальной безопасности Азербайджанской Республики.

Литература
1. Закон Азербайджанской Республики от 29 июня 2004 года №712-IIQ «О национальной безопасности»
2. Военная доктрина Азербайджанской Республики. Утверждена Постановлением Милли Меджлиса Азербайджанской Республики от 8 июня 2010 года №1029-IIIQR
3. Cebrowski, Arthur K. and John J. Garstka. Network-Centric Warfare: Its Origins and Future. U.S. Naval Institute Proceedings, January 1998.
4. Countries Ranked by Military Strength (2016) The complete Global Firepower list puts the military powers of the world into full perspective. http://www.globalfirepower.com/countries-listing.asp
5. The Military Balance 2015 // https://www.iiss.org/en/publications/military%20balance/issues/the-military-balance-2015-5ea6
6. Гасанов. А. М. Политика национального развития и безопасности Азербайджанской Республики. Баку, “Zərdabi LTD” MMC, 2014.
7. Герасимец Н. Н., Кантемирова К. В., Васильева В. В., Теневой рынок. Нелегальная торговля оружием // Журнал "Вологдинские чтения" // Выпуск № 74 / 2009 // http://cyberleninka.ru/article/n/tenevoy-rynok-nelegalnaya-torgovlya-oruzhiem
8. Ежегодник СИПРИ 2014: вооружения, разоружение и международная безопасность: Пер. с англ. – Институт мировой экономики и международных отношений РАН. – М.: ИМЭМО РАН, 1998 – 2014. – 2015. – 764 с. – (в пер.) // http://www.sipri.org/yearbook/2014/files/sipri-yearbook-2014-in-russian
9. Кондратьев А. Сетецентрический фронт // Национальная оборона // N12 декабрь 2015 // http://www.nationaldefense.ru/includes/periodics/maintheme/2011/0210/21125558/detail.shtml
10. Мартин ван Кревельд / Трансформация войны. Пер. с англ. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. — 344 с. Стр 70.
11. Ткачева А.В., Хожевец О.А. Сетецентрические концепции в современных вооруженных силах // http://libeldoc.bsuir.by/bitstream/123456789/2618/1/ Сетецентрические%20концепции.PDF
12. Фридман Дж. "Пограничные земли": Азербайджан в стратегии блокирования России Подробности: https://regnum.ru/news/1802539.html
13. Что такое гибридная война? Концепция и тактика гибридной войны // http://fb.ru/article/182506/chto-takoe-gibridnaya-voyna-kontseptsiya-i-taktika-gibridnoy-voynyi
14. Эйвазов Дж.. Безопасность Кавказа и стабильность развития Азербайджанской Республики. Баку, издательство «Нурлан», 2004 стр.218

Xülasə
Məqalədə hərbi-güc məkanın əsas spesifik cəhətləri təhlil edilir. Əsas diqqət hərbi-güc məkanında Azərbaycan Respublikasının yerini müəyyənləşdirən parametrlərinə göstərilir. Məkan üzərində nəzarət kontekstində Azərbaycan Respublikasının milli maraqlar və milli təhlükəsizliyə təhdidlər araşdırılır. Həmçinin müharibələrin aparılmasının müasir üslabları təhlilin nəticəsində, Azərbaycan Respublikasının milli təhlükəsizliyə yeni və qeri-ənənvi təhdidlər və çağırışlar müəyyən edilir. Hərbi-güc məkan üzərində nəzarətin saxlanması üzrə müasir geosiyasi ələtlərin tətbiqi təhlil edilir.

Summary
The article is analyzes military-force space as one of the modern perceptions of the spatial category of geopolitics. In the article, the author gives a brief description of the specifics of the military-force space. Particular attention is paid to the factors that determine the place of the Republic of Azerbaijan in the military-force space. National interests and threats to the national security of the Republic of Azerbaijan are considered in the context of space control. The article also is analyzes modern geopolitical instruments for preserving control over the military-force space.

"Geostrategiya" jurnalı № 02 (38) MART-APREL 2017

Мамедали Фарухов
Академии Государственного Управления при Президенте Азербайджанской Республики