"Историческая призма": 1920 г. Грязный торг вокруг "армянского вопроса" в Лондоне и Париже

Начало 1920 г. дашнакская Армения встречала с противоречивыми чувствами. С одной стороны, союзные державы признали ее де факто и стали обсуждать с ее представителями конкретное содержание мирного договора с Османской империей. Однако, с другой стороны, на западных рубежах Армении усиливалось национально-освободительное движение в Восточной Анатолии, на севере - большевики, разбив армию генерала А.Деникина, готовились проникнуть на Южный Кавказ, а на восточных границах по-прежнему продолжался территориальный конфликт с Азербайджаном в Карабахе, Зангезуре и Нахчыване. 

Все это создавало обстановку, в которой требовалось делать выбор. Было два пути: первый- продолжать сотрудничество с Западом и  добиваться территориальных приращений на западе и востоке, второй- вернуться в прежнюю систему координат, уже имевшихся границ и самостоятельно противостоять внешним угрозам.      

10 января 1920 года Верховный Совет мирной конференции  подробно обсудил идею Лиги закавказских государств. Новое объединение рассматривали в вариантах почтового и железнодорожного союза, конфедерации, а затем федерации республик региона. Лигу оценивали как способ решения пограничных конфликтов и экономических проблем, как средство создания емкого и выгодного рынка. Таким образом, Союзники по-прежнему рассматривали Закавказье как некое единое политическое пространство в рамках решения своих более крупных задач, хотя и признали де факто независимость составляющих его государств.

В то же время отдельные члены союзников, в частности Франция, откликнулась на меморандум руководителя армянской делегации в Париже А.Агароняна о важности Карабаха для обороны Армении, врученный 1 января 1920 г. для главы английского правительства Д.Ллойд Джорджа. Министр иностранных дел Франции Ф.Бертело записал 11 января, в составленных им условиях турецкого мирного договора, что Карабах вместе с Зангезуром и Эрзерумом, должен составить часть нового армянского государства. Составленная для Д.Ллойд Джорджа нота руководителя МИДа Франции содержала следующие положения: население расширенной Армении составит 2 млн. человек, и у нее не будет мандатария. Французский министр предусматривал увеличение границ фактически имевшейся республики, в состав которой он включал также долину Муша, район Битлиса и бассейн о. Ван до персидской границы. Как приемлемую численность армянской армии указывали цифру до 20 тыс. чел., которых требовалось вооружить, вводя командование офицеров Антанты. Автор ноты отметил, что без сильной армии государство не выживет.

Предложения Ф. Бертело прошли долгую цепочку согласований, в которых главным предметом спора стало требование исключить Эрзерум из планировавшихся армянских пределов. В работе с нотой и в бурных прениях активно участвовали не только дипломаты, но и военные эксперты. Причем вторые указывали на необходимость репараций и отмены турецких законов об оставленном имуществе армян, покинувших пределы Османской империи в период Первой мировой войны. Дипломатическое же крыло поддержало военное из следующих соображений: "Первоначально мы предложили дать город Эрзерум Армении, но считаем себя обязанными положиться на мнение генштаба, что обладание им может стать для нового армянского государства скорее источником слабости, чем силы".

После этой, прозвучавшей на заседании оценки, 19 января 1920 г. руководители конференции приняли решение:

"1. Что правительство Армянского государства должно быть признано де факто, при условии, что это признание никоим образом не наносит ущерба вопросу об окончательных границах этого государства;
2. Что союзнические правительства не готовы отправить закавказским государствам 3 дивизии, рассматривавшиеся межсоюзническим Военным советом;
3. Что эти республики обеспечат оружием, снаряжением, и если возможно - питанием.

Всего через два дня после признания, 21 января военный советник армянской делегации генерал Г. Корганов отправил военному министру Х. Араратяну строго секретный рапорт. Он писал, что понесенные Добровольческой армией неудачи резко изменили отношение союзников к республикам Закавказья. Чтобы создать фронт против большевизма, их готовы снабдить оружием и обмундированием. Это означало, что союзники не собирались оказывать помощь живой военной силой. 

С другой стороны, армянская сторона надеялась получить также помощь против возможного наступления турецкой армии М.Кемаля, сведениями о союзе которого с большевиками постоянно пугала союзников. Однако 21 января Корганова пригласили в штаб французского маршала Ф. Фоша, где армянскому генералу сообщили о решении не возвращать в регион войска Антанты, потому что это просто не в их силах. Военный советник республиканской делегации, который строил планы о расширении армянских границ на запад, включая Эрзерум, Трапезунд и Эрзинджана, был сильно разочарован и не хотел принимать такой перспективы. Он даже пытался успокоить себя и других членов делегации: "Здесь так часто меняются решения, - писал он, - что возможно, этот вопрос будет перерешен и найдут войска для отправки". Но надежды армян не оправдались. Европа, и в первую очередь Великобритания, вела себя именно так, как предупреждала. Британский вице-консул Т. М. Гранди направил премьер-министру Армении А. Хатисову оценку министра иностранных дел Великобритании Дж.Керзона, что признание де факто "безусловно, касается Армении в ее нынешнем состоянии со столицей в Эривани, но никоим образом не касается Турецкой Армении".

Генерал Г.Корганов и председатель армянской делегации в Париже А.Агаронян систематически посылали сведения о переговорах с союзниками в Иреван. Получив в начале февраля 1920 года сведения из Парижа, премьер-министр Армении А.Хатисов в своем ответе армянской делегации сформулировал наиболее актуальные внешнеполитические задачи правительства. В них входили определение границ "Турецкой Армении", урегулирование вопроса с мандатом, получение боеприпасов и посылка Антантой войск. Перспективы армянского государства связывались с расширением его границ в пределах Османской империи, а все решения "должны были прийти из Европы". Не забыл Хатисов также коснуться отношений с Азербайджаном, которые считал возмутительными. "Главная причина подобного положения вещей - земельные споры (Карабах, Зангезур, Шарур, и т.д.), а также связи Азербайджана с турками, тем более сейчас, когда татары (т.е. азербайджанцы), большевики и турки достигли соглашения. На деле, мы не можем вести войну против большевиков, если они пожелают пойти на Кавказ, потому что силы будут слишком неравными",- писал А. Хатисов. Но при этом, "нужно, чтобы Верховный совет задействовал возможные средства разобщения такого союза. Этого можно достичь с помощью давления и угроз...". Таким образом, Хатисов пытался вновь обосновать мысль о том, что Армении должна быть оказана военная помощь в таких масштабах, чтобы она могла противостоять не только большевикам, но и туркам. При этом Хатисов считал, "что все это не только не исключала, но и диктовала необходимость своих собственных переговоров с Москвой, чтобы получить от Советской России признание закавказских республик". Не указывая на прямую связь между этим и следующим пунктом, А. Хатисов определил его как задачу "заставить Азербайджан отказаться от Карабаха и Зангезура, что и положит конец нашему состоянию войны". Как видим, армянское правительство пыталось использовать наступление Красной Армии  большевистской  России  на Южный Кавказ  в конфликте с Азербайджаном. 

Таким образом, А. Хатисян проинструктировал главу армянской правительственной делегации А.Агароняна и давал ему распоряжения накануне Лондонской конференции (12 февраля - 10 апреля 1920 г.). За день до ее открытия министр иностранных дел Великобритании Дж. Керзон выступил в Палате лордов, где сообщил о готовности армян к самостоятельным действиям, если союзные державы обеспечат их оружием. Он добавил, что в виду неудачи с мандатарием, Армению нужно поставить под опеку Лиги Наций. 12 февраля в столицу Англии приехал Г. Корганов, 17 февраля - А.Агаронян. В дальнейшем к ним присоединились руководитель делегации турецких армян П.Нубар-паша, еписком Иреванский и армянский партриарх в Константинополе. Армянская делегация была допущена лишь к работе комиссий. 21 и 23 февраля А.Агаронян, Погос Нубар и Г.Корганов лично предстали перед Комиссией по границам двумя нотами "О границах Армении", где говорили о включении в состав республики Армения Эрзерумского, Битлисского вилайетов, санджака Ван, части Трапезундского вилайета включая порт Трапезунт для выхода к Черному морю, а также Харпута.

Однако собравшиеся в Лондоне лидеры европейских стран давали себе отчет в том, что в данных границах армяне составят меньшинство. Поэтому армянские представители пытались убедить великие державы, что сумеют в короткие сроки изменить этническую картину региона путем переселения сюда армянского населения из других стран. Был представлен проект "Об армянской иммиграции", который предусматривал переселение армянского населения в новые границы Армении из Азербайджана, Грузии, Северном Кавказа, внутренних губерний России, Ирана, Европы (Болгарии. Румынии, Греции), Африки (Египет, Судан, Абиссинии)  и США. По оценкам Объединенной армянской делегации, до 815 тыс. армян якобы были готовы отстроить свою страну при условии ее защищенности или серьезного военного сотрудничества.

Однако переговоры по этим проектам остались лишь на бумаге. Союзники отказывались посылать военные силы в Армению, но обещали снабдить армянскую армию оружием и боеприпасами. Кроме того, Армении предложили самостоятельно решать пограничные споры с соседями и не усложнять ситуацию. Обсуждая эту тему, Дж.Керзон пригласил 12 марта в свое ведомство А.Агароняна, которому вручили список нападений в Армении на мусульманские деревни, и потребовали "следовать скорее политике примирения, чем мести". Дипломат-литератор растерялся. В этой ситуации усилились противоречия внутри армянской делегации. Погос Нубар паша обвинил правительственную делегацию в неспособности разрешать жизненно важные для нации проблемы. К тому же, выяснилось, что большинство турецких армян не решались ехать в далекую и неблагополучную, собравшуюся вокруг Иревана республику. 19 марта председатель республиканской делегации отправил подробный отчет в Иреван, А.Хатисову: " По моему глубокому убеждению, вы там не только никогда не достигнете согласия с Азербайджаном, но и с Грузией. Поразмыслив, мы пришли к выводу, что... нужно положить конец... этому постоянному военному положению, и я решил...поставить проблему наших пограничных споров перед Мирной конференцией. ...Мы решили... попросить Мирную конференцию назначить комиссию... для арбитража.  Это решение мы приняли сегодня, 19 марта". 23 марта А. Агаронян добавил: "Отныне вопрос слияния двух делегаций нужно считать совершенно излишним и даже вредным. В нынешних условиях, лучшее положение - это когда я представляю наше правовое государство, и, решая эти вопросы, имею преобладающий голос, не позволяющий, чтобы наша, столь дорогой ценой приобретенная национальная независимость, очень долго сковывалась чужими путами. Погос Нубар паша и его люди не могут освободиться от беспомощного стремления полностью уповать на чужих". Отмечая невозможность немедленного возвращения "беженцев", председатель правительственной делегации называл "решенным" вопрос о границах, и "избитым" вопрос о средствах завоевания "Турецкой Армении".

Неделей позже премьер-министр А.Хатисов направил тщетную телеграмму тифлисским представителям Союзников о наступлении азербайджанской армии на Карабах с Зангезуром. На специальном заседании парламента по карабахскому вопросу, состоявшемся 4 апреля, А.Хатисов повторил: Армения никогда не отказывалась от "суверенных прав на Карабах и Зангезур, - эти нераздельные части Республики". 8 апреля о тяжелом положении в Карабахе с Зангезуром и Нахичеване представители армянской делегации говорили в Лондоне на встрече с Дж.Керзоном. В ходе встречи, чтобы обеспечить тыл перед продвижением новых армянских границ на запад, председатель правительственной делегации А.Агаронян предложил министру принять на себя арбитраж закавказских границ Армении. Он напомнил, что "с 1918 г. в крае идет истребительная война. И главная причина кровопролития кроется в той неопределенности границ и будущего всех государств, о которых Верховный совет, к несчастью, пока не пожелал распорядиться".

Однако армянским представителям  дали понять, что ни одна из держав, включая США, не пожелала принять армянский мандат. От Армении потребовали мира с соседями любой ценой: "Иначе... мы не можем добыть вам оружие и боеприпасы, поскольку вы их примените против татар" - воскликнул Дж.Керзон. С тяжелым впечатлением от разговора, армянские делегаты отослали 9 апреля в Иреван очередные телеграммы-отчеты. В тот же день Погос Нубар паша покинул Лондон, уехав в Париж. 10 апреля за ним последовал и глава республиканской делегации. Так, Лондонская конференция закончилась для армян, не решив до конца ни одной из стоявших перед ними проблем.