"Историческая призма": XIX в. Армянские школы как очаг сепаратизма в России

В конце 60-х - начале 70-х гг. XIX в. начинается активная фаза противостояния российского правительства и армяно-григорианской церкви в школьном вопросе. Постоянно возникающие противоречия с армянской церковью, перерастающие часто в конфронтацию, все больше склоняли официальный Петербург к мысли о нецелесообразности сохранения беспримерных привилегий, дарованных армянскому духовенству в деле народного образования.

Вопрос ставился следующим образом: если эти привилегии в руках духовенства являются средством к достижению целей, противоречащих правительственным интересам, то казалось несомненным, что власти вправе или совсем уничтожить эти привилегии, подчинив армянские школы общему законодательству, или, по крайней мере, ограничить их возможно большим подчинением школ правительственному надзору.

Эту линию поддерживала и высшая кавказская администрация, и местные власти. В частности, в одной из своих записок Эриванский губернатор А. А. Фрезе отмечал: "Не подлежит никакому сомнению, что армянское духовенство принимало и ныне принимает самое живое и деятельное участие в армянском национально-политическом движении. Влияние на народ духовенства, отличающегося крайней нетерпимостью, солидарностью и преданностью узким национальным интересам, чрезвычайно вредно, а между тем, это влияние организуется, объединяется и еще более усиливается целой системой церковно-приходских школ, состоящих в полном распоряжении духовенства. При таких условиях церковно-приходские школы воспитывают в молодежи дух нетерпимости, преувеличенные понятия об армянской нации и ее будущем, дух противодействия всему тому, что не направлено к объединению и усилению армян...".

В период правления императора Александра III (1881-1894) политика Российской империи в отношении армянской церкви приобрела более консервативный характер. Во многом данный курс российского правительства в отношении системы армянского церковного образования был вызван стремлением предотвратить превращение его в очаг национал-сепаратизма.

16 февраля 1884 г. император Александр III утвердил Правила об армяно-григорианских церковных училищах на Кавказе. Новые правила расширяли контрольные функции правительственной власти. Так, Попечительство Кавказского учебного округа получало право наблюдения за преподаванием всех предметов, исключая Закон Божий, а также требовать удаления тех учителей, которые оказались несоответствующими своему званию. Правила 1884 г. однозначно определили вопрос о том, какие учебные заведения изымаются из ведения армяно-григорианского духовенства. Это были церковные училища, которые по своему курсу выходили за пределы элементарной (начальной) школы и по составу имели более двух классов. Они переходили под надзор училищного начальства, на общем с частными учебными заведениями основании.

Петербург намерен был действовать решительно, о чем свидетельствует поручение, данное Александром III главноначальствующему гражданской частью на Кавказе А.М. Дондукову-Корсакову в феврале 1885 г. Император поручил главноначальствующему отправить телеграмму в Эчмиадзинский Синод о немедленном сообщении епархиальным начальникам предписания исполнить Правила от 16 февраля. А если в течение двух недель этого не последует, уведомить их о том, что все армянские церковно-приходские школы будут немедленно закрыты. 7 февраля 1885 г. телеграмма была отправлена. Она была рассмотрена на двух частных совещаниях в синоде с участием некоторых епархиальных начальников, прибывших в Эчмиадзин.

21 февраля синод ответил телеграммой, что он не вправе обойти юрисдикцию эчмиадзинского патриарха-католикоса и потому распоряжение Правилами от 16 февраля 1884 г. оставляет на усмотрение правительства. А. М. Дондуков-Корсаков сообщал в Петербург, что в связи с подобным ответом он поручил попечителю Кавказского учебного округа, а также губернаторам и начальникам областей края приступить к исполнению воли монарха, т. е. к закрытию церковно-приходских школ. 23 мая 1885 г. министр внутренних дел Д. А. Толстой представил императору обширный доклад о ходе закрытия армянских церковно-приходских школ. В докладе сообщалось, что главноначальствующим гражданской частью на Кавказе уже закрыто 169 школ.

Новое наступление на армянскую церковь царское правительство предпринимает во второй половине 90-х годов, когда  произошло то, что можно без преувеличения считать началом коренной ломки традиционной политики поощрения и умиротворения армяно-григорианской церкви со стороны России.

В конце 1895 г. главноначальствующий гражданской частью на Кавказе С.А. Шереметев представил всеподданнейшую записку императору Николаю II, в котором коснулся проблем с учебным процессом в армянских духовных школах. Отмечалось, что постановка учебного процесса в армянских церковно-приходских школах весьма неудовлетворительна, ученики в них почти не изучают русского языка; духовенство же во главе с эчмиадзинским католикосом употребляет все усилия к увеличению числа этих школ. Из 201 церковно-приходской школы таковыми, по признанию С. А. Шереметева, являются лишь 33. Особое внимание императора привлекли слова главноначальствующего относительно вреда этих школ для государственных интересов, вследствие чего он предлагал не делать никаких уступок патриарху-католикосу в школьном вопросе, В записке С.А. Шереметев предложил изъять из ведения армянского духовенства вопросы образования армянского сельского населения для предупреждения возможных осложнений и обострения армянского вопроса. Суть предложений сводилась к тому, чтобы существующие церковно-приходские школы передать в заведывание Кавказского учебного округа. В случае, если эти меры окажутся неэффективными, глава кавказской администрации предлагал отобрать у армяно-григорианской церкви в пользу казны все ее недвижимое имущество, населенные и ненаселенные имения, назначив за это вознаграждение от правительства. Данные предложения были императором одобрены, о чем он сделал соответствующую пометку на полях записки.

В марте 1896 г. министерства внутренних дел и народного просвещения рассмотрели вопрос о внесении в Государственный совет предложения о подчинении всех армяно-григорианских церковно-приходских школ, кроме Духовной академии и семинарий, Министерству народного просвещения. Николай II 3 апреля 1897 г. одобрил внесение вопроса о подчинении всех армяно-григорианских церковно-приходских школ  Министерству народного просвещения на обсуждение Госсовета.

На состоявшемся 3 мая 1897 г. заседании Государственного совета было принято мнение о подчинении всех армяно-григорианских церковных училищ, кроме Духовной академии и семинарий, Министерству народного просвещения. 2 июня Николай II утвердил это мнение Государственного совета. Суть решения состояла в следующем: 1) состоящие при армяно-григорианских церквях и монастырях училища подчинить ведению Министерства народного просвещения, на общем основании с другими начальными училищами, находящимися в заведывании сего министерства, с тем, чтобы при новом порядке управления сохранено было право армяно-григорианского духовенства наблюдать за религиозным образованием юношества в означенных заведениях; 2) действующие правила об армяно-григорианской Эчмиадзинской духовной академии и епархиальных духовных семинариях сохранить в силе.

Принятые решения уже в который раз натолкнулись на саботаж со стороны армянской церкви. На обращение директора народных училищ Бакинской губернии и Дагестанской области об исполнении решения от 2 июня шамахинский епископ сообщил, что не может это сделать, т. к. отсутствует распоряжение католикоса, а карабахский епископ и вовсе оставил без ответа обращение.

Ссылка епархиальных начальников на отсутствие распоряжений из Эчмиадзина побудила высшее кавказское начальство отправить губернаторам циркуляр, где отмечалось, что ссылка на неполучение особых указаний не может служить оправданием не передавать школы учебному ведомству, ибо в подобных указаниях нет необходимости, ввиду последовавшего императорского повеления. В циркуляре выражалась необходимость, чтобы исполнение закона от 2 июня губернаторы возлагали только на старших чинов полиции. Предвидя, что армяне будут создавать затруднения, местным властям предписывалось своевременно, путем убеждения, как духовенства, так и прихожан, содействовать беспрепятственной передаче школ, "указав, кому следует, на все те последствия, которые может повлечь за собой уклонение их от подчинения Высочайшей воле". В заключение циркуляра отмечалась желательность, чтобы меры относительно армянских школ не повлекли за собой их закрытия, с каковой целью местным властям вменялось в обязанность употребить старания к предотвращению подобного исхода дела.

Интересно, что армянский католикос Мкртыч, который был осведомлен о принятии Госсоветом решения о подчинении церковно-приходских школ Министерству народного просвещения и утверждении его императором, просто-напросто проигнорировал это, не высказав никакого мнения правительству, как это обычно бывало. Вопреки этому, он избрал иной путь, заключавшийся фактически в бросании вызова власти. Мкртыч рассчитывал, что данный ход повлечет за собой два варианта развития событий: церковь спровоцирует новые законодательные ограничения и даже репрессии против себя, что поставит армянскую церковь в роль жертвы притеснений со стороны России, либо власть, как это бывало неоднократно, пойдет на попятную и не станет обострять отношения.

В середине августа 1897 г. Мкртыч издал кондак о закрытии церковно-приходских школ и приписке их помещений к местным церквям. В начале сентября 1897 года последовал новый кондак: епархиальным начальникам разъяснялось, что церковно-приходские школы, которые существовали до 2 июня, должны продолжать деятельность и в будущем, но с тем условием, чтобы епархиальные начальники до открытия таковых школ представили католикосу точные сведения о средствах, имуществах этих школ, а также смету на содержание школ в будущем. Оба кондака, судя по содержанию, перечеркивали правительственное распоряжение и представляли собой ни что иное, как попытку сохранить за церковной властью контроль над школами и их имуществами.

Наибольшие споры во время реализации на практике закона 2 июня возникли между властями и духовенством по вопросу о том, должны ли вместе со школами переходить в ведение Министерства народного просвещения и принадлежащие им школьные имущества. В связи с этим Николай II утвердил 26 марта 1898 г. положение Комитета министров о том, что имущество учебных заведений также переходит в заведывание учебных ведомств. Все имущество переходимых в ведение Министерства народного просвещения школ составляло в сумме до 3 млн. рублей. В то же время чиновник Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД И. М. Платоников, который привел эти цифры в своей "Записке об изъятии управления имуществами армяно-григорианской церкви в России из ведения духовных установлений" (март 1900 г.), указывал, что они не точны и духовенство скрывает истинные доходы и капиталы.

В целом, согласно статистике, в ведение Кавказского учебного округа перешло 200 армянских школ. Главноначальствующий гражданскими делами на Кавказе Г. С. Голицын во всеподданнейшей записке за 1897 г. указывал, что в 1896 - начале 1897 гг. было закрыто 230 школ, а действующих осталось 31. Несмотря на разницу в цифрах, она, тем не менее, незначительна и свидетельствует, что большая часть армянских школ все же перешла под контроль государства.

Несмотря на вышеупомянутые узаконения от 2 июня 1897 г. и 26 марта 1898 г., армянское духовенство противодействовало их осуществлению, доказывая, что имущество это принадлежит церквям и монастырям на праве собственности. Начались судебные иски, что ставило учебные ведомства в затруднительное положение, отрывая их от прямых обязанностей. В связи с этим князь Г.С. Голицын высказался за немедленную секуляризацию, как предложенную еще его предшественником - С. А. Шереметевым в качестве меры, которую следует применить, если окажется неэффективным подчинение школ Министерству народного просвещения. Г. С. Голицын открыто заявлял, что армянское духовенство скрывает свои истинные доходы от правительства с целью большего бесконтрольного расходования доходов с них, и оно является "главным очагом армянских революционных стремлений".

В сущности, Г. С. Голицын озвучивал хорошо известную всем в правительственных кругах истину, что существующая организация армянской церкви находится вне правительственного контроля, составляет "государство в государстве", сочетая как духовно-административные учреждения (консистория, духовные правления), так и духовно-учебные (академия, семинарии). Данный взгляд Г. С. Голицына лег в основу Закона от 12 июня 1903 года о секуляризации имущества армяно-григорианской церкви. Автором проекта был сам князь. 

Основной целью нового положения было установление твердого правительственного контроля над доходами армянской церкви, ибо львиная доля финансового потока, стекавшегося в монастыри и церкви, тратилась духовенством не по прямому назначению, а на поддержание национал-сепаратистского движения.

Таким образом, шаг за шагом российское правительство ослабляло экономическую мощь Эчмиадзина, начав этот процесс с изымания из его подчинения церковных училищ, в которых под чутким руководством армянского духовенства подрастало будущее поколение националистов - рассадников террора, а затем непосредственно взялось за армянскую церковь, которая являлась духовным вдохновителем армянского политического движения.