"Историческая призма": 1920 г. Армяне - главное оружие большевиков против Азербайджана

Ко времени  второго пришествия советской власти в Азербайджан в апреле 1920 г. в памяти азербайджанцев еще свежи были  трагические события 1918 года, которые породили у них  чувство недоверия  и отрицательного отношения к большевикам, по праву отождествляемых ими исключительно с армянами.  Ведь в 1918 году армия Бакинского Совета на 80 процентов состояла из армян. Немало их было и в составе Красной Армии в апреле 1920 года.

Новая большевистская власть также опиралась на армян. Среди создателей  советской власти в Баку в 1920 году был ряд известных армянских большевиков, подобных Анастасу Микояну и Левону Мирзояну, которые были связаны с властью Бакинской коммуны в 1918 году и активно участвовали в геноциде азербайджанцев.  Естественно, что их новое возвращение было воспринято среди азербайджанского населения негативно и  дало основание ему,  как и в 1918 году, обвинять власти  в  повторении ошибок Бакинской коммуны. 

Народ, познавший два года назад большевистское правление, не хотел вновь пережить ту же трагедию. По этой причине, когда в середине мая 1920 года Нариман Нариманов приехал в Баку, местные мусульмане толпами подходили к нему и говорили: "Веди нас куда хочешь, делай что хочешь, мы тебе верим, мы вручаем тебе счастье нашей семьи, но чтобы не было событий 18-го года".

Однако история повторилась, но уже в масштабе всего Азербайджана. Ярким подтверждением тому является телеграмма из Тифлиса бывшего заместителя парламента Азербайджанской Демократической Республики Гасан бека Агаева бывшему военному министру младотурецкого правительства Османской империи Энверу паше  от 13 июня 1920 года, в которой отмечалось: "6-7 мусульман-большевиков, назначенные в первые дни комиссарами, взяты большевиками под надзор и не могут исполнять службу и давать какие бы то ни было распоряжения без разрешения прикомандированных к ним русских и армянских военных. Азербайджанцы, увидевшие во главе армии вместо Энвер паши Микояна, пришли в ужас. В настоящее время фактическое управление страной находится в руках русских и армян. Азербайджанцы, видящие это положение, невольно вспоминают печальной памяти мартовские дни 1918 г. Русские и армяне, соединившись и увеличивши свои силы, губят Азербайджан".

С первых дней оккупации начались расправы над наиболее видными деятелями Азербайджанской Демократической Республики. Несмотря на обещания большевиков обеспечить личную и имущественную неприкосновенность, члены правительства и парламента вскоре стали изгоями на своей родине, преследовались, и поэтому кто сумел вынужден был покинуть ее.

Первый премьер республики (1918-1919 гг.) Фатали хан Хойский со своей семьей переехал в Тифлис. Однако армянские террористы искали возможность расправиться с ним физически. Имя Ф.Хойского, наряду с именами Энвера паши, Талата паши, Джемаля паши и других высших руководителей младотурецкого правительства Османской империи, входил в список лиц, составленный партией "Дашнакцутюн", которых она считала якобы главными виновниками тяжелых испытаний, выпавших на  долю армян в период Первой мировой войны, и поэтому подлежавших уничтожению.

Случай подвернулся, когда 19 июня 1920 г. Фатали хан Хойский, беседуя с Халил беком Хасмамедовым (бывший министр внутренних дел, министр юстиции АДР), вместе переходили Иреванскую площадь. Фатали хан погиб от пули в возрасте 45 лет. Ровно через месяц в Тифлисе от рук армянских террористов погибнет бывший заместитель председателя Парламента Гасан бек Агаев.

Трагически закончилась жизнь и другого деятеля АДР, Бехбуд хана Джаваншира (министра внутренних дел). После большевистского переворота Бехбут хан работал в качестве инженера в нефтяной промышленности. Н.Нариманов глубоко уважал этого высококвалифицированного специалиста, которого в конце 1920 г. послал в Германию с целью закупки новейшего оборудования для нефтедобывающей отрасли. Бехбуд хан был убит армянским террористом в Стамбуле, перед гостиницей "Pere Palas" в июле 1921 г. в возрасте 44 лет. "Красный террор" с каждым днем набирал обороты.

Основными организациями, осуществлявшими в этот период  террор в Азербайджане, были Чрезвычайная комиссия, Ревтрибунал и Особый отдел Красной Армии, которые часто по доносу армянских провокаторов арестовывали и расстреливали бывших министров, военных, беков, интеллигенцию, мусаватистов, иттихадистов.

Только за период с 28 апреля 1920 года по август 1921 года было репрессировано 48 тысяч человек - военных, видных государственных деятелей, представителей национальной интеллигенции. Председатель Совета Народного хозяйства Азербайджанской ССР Н.Соловьев в докладной записке "Наша политика в Азербайджане за два месяца (май-июнь) после переворота", написанной В.Ленину в 1920 году, так описывал данную трагедию: "Интеллигенция и буржуазия арестовывалась и расстреливалась почти исключительно мусульманская. Проводимые по улицам толпы мусульман вызывали злорадство армян. В 1918 году при большевиках мусульмане были перерезаны армянами. Получилось впечатление, что теперь  очередь опять  за мусульманами".

Известный общественный деятель Нагы бек Шейхзаманлы (бывший глава азербайджанской контрразведки при правительстве АДР) в своих мемуарах особо отмечал провокационную роль армян в трагических событиях. Он назвал оккупацию Азербайджана большим бедствием: "Азербайджан горит в огне. Чтобы спастись, народ оставляет гореть в красном пламени Красной Армии свои дома и имущество и пускается в бегство. У этой Красной Армии нет ни законов, ни совести. А армяне зверски убивают тех, кого находят на улицах".

За событиями в Азербайджане внимательно следили западные дипломаты, которые в это время продолжали еще свою деятельность на Южном Кавказе. Они систематически посылали своим правительствам сведения о ситуации в регионе. Согласно записке американского консула в Грузии Чарльза Моузера, направленной в Вашингтон  19 марта  1922 года, среди всех городов Южного Кавказа больше всего  от советизации  пострадал Баку. По его сведениям с апреля 1920 года в городе было расстреляно 30 тысяч человек. Большевики устраивали "бандитские недели", для проведения которых  разделили город на 700 участков и в каждый из них были выделены отряды солдат для учинения семидневного грабежа. Причем проведение данных акций было санкционировано на уровне высшего руководства Бакинской партийной организации во  главе с ее секретарем Саркисом.

В своем выступлении на совместном заседании Политбюро и Оргбюро ЦК АКП(б) от 21 декабря 1920 г. Саркис гордо рапортовал: "Мы конфисковали 200 пудов серебра, 10 пудов золота, 800 золотых колец, несколько тысяч ковров, огромное количество других предметов, около 100 телефонных аппаратов... Все конфискованные вещи можно продать на валюту".

С первых дней советской власти армяне активно записывались в Красную Армию, где якобы служили во благо азербайджанского народа. В докладе дипломатического представителя Республики Армении в Азербайджане М.Арутюняна министру иностранных дел  Армении от 31 июля 1920 г. отмечалось: "Так как на улицах Баку почти не видно татарских частей (они отправлены в Персию) и в Красной Армии их почти нет, получается, что заботу об обороне Азербайджана и расширении его границ несут на своих плечах русские и армянские солдаты ...".

В вышеприведенном докладе Н.Соловьев на этот счет читаем: "Ситуация осложнялась еще тем, что, с одной стороны, у азербайджанского населения  в приграничных с Арменией районах  по указанию из Москвы отбиралось оружие, что означало обречение населения на истребление армянами, а с другой, шел прием армян в состав Красной Армии".

Интересно, что в секретной телеграмме в Реввоенсовет XI Красной армии от 6 июня 1920 г. Г.Орджоникидзе  писал: "Мною неоднократно было указано Реввоенсовету относительно недопустимости пребывания среди красноармейских частей... товарищей армян, что создает провокацию  не только среди темной мусульманской массы, но даже среди мусульман-коммунистов. Предлагаю... немедленно вывести всех т.т. армян из действующих частей. Это должно быть выполнено не позже 24 часов".

В свою очередь, 7 июня 1920 г. начдивам 20-й и 28-й стрелковых дивизий, дислоцированных в Карабахе, поступает приказ командования XI Красной армии "немедленно выводить всех армян красноармейцев  из строевых частей  дивизий и корпуса  и срочно отправить их в Баку в Армянский запасной полк не позже 9 июля". Однако, начавшееся восстание в Карабахе аскеров бывшей национальной армии во главе с турецким генералом Нуру-паша привело к пересмотру командованием ХI Красной армии ранее принятого решения.

То, какое значение придавало большевистское руководство на Кавказе  во главе с Г.Орджоникидзе подавлению восстания в Карабахе видно из содержания его переговоров с командующим XI Красной армии Левандовским: "Нечего говорить, что в разгроме карабахских банд представляется возможность мирного строительства в  Азербайджане".

В докладе  чрезвычайного уполномоченного наркомата продовольствия  АССР в Карабахе Ю. Меликова в июле 1920 года дается подробная информация  о тяжелых последствиях дислокации частей Красной Армии в Карабахе: "Особенно много произвола азербайджанское население  терпело от  находившегося  в Карабахе особого отдела № 8- 32-й дивизии, которая, набрав себе  агентов из подонков местного общества, творила всевозможные бесчинства: реквизиции, аресты людей, производил обыски в домах. Такие реквизиции производились и сменившей 32-ю 28-ой дивизией, и эти реквизиции довели население до крайности. Главным образом жалобы населения сводились к тому, что против них восстанавливали  войсковые части армян-дашнаков, тем или иным путем попавшим  на разные должности и преследовавшие свои чисто национально-шовинистические  цели. Одно только и слышалось от населения, что такой-то убит армянами, расстрелян без всякого разбора по провокации. Безобразные действия присосавшихся к Красной армии  дашнаков, творивших без всякого зазрения совести  свою гнусную работу  во многом являлись  причиной того недоверия, которое питало население  к Красной Армии".

После подавления Гянджинского восстания (25-31 мая 1920 г.) большевики окончательно потеряли доверие к частям бывшей национальной армии и приняли решение об их разоружении. Это вызвало вооруженное сопротивление частей бывшей национальной армии в Карабахе, которые еще с периода АДР с целью предотвращения вооруженной агрессии дашнакской Армении были сосредоточены на ее границах.

Немалый вклад в подавление восстания  частей бывшей национальной армии в Карабахе во главе с Нуру-пашой в начале июня 1920 года внесли  местные армяне. В приказе командующего XI Красной Армией М. Левандовского от 8 июня 1920 г.  можно найти свидетельства активной роли армянского населения в армейских операциях против мирного азербайджанского населения: "Красноармейцы, командиры и комиссары поддались чувству злобы против повстанческих частей мусульман и начинают придавать борьбе характер религиозный или национальный. Так, например, охотно используются услуги армян, содействующих разгрому татар, несмотря на то, что армяне руководствуются только чувствами национальной розни, а не великими задачами революции трудящихся. Установлены даже отдельные случаи непринятия мер против армян, грабивших покинутые татарами аулы".

В приказе войскам ХI Красной Армии от 9 и 10 июня 1920 г. также сообщалось: "Армянское население Нагорного Карабаха будучи озлобленным против мусульман... пробираясь большими массами (доходящими до 5 тыс. человек) на плоскость, населенную мусульманами, расхищают оставленное имущество, поджигают дома и насилуют мирных жителей мусульман, чем нервируют все мусульманское население Азербайджана".

Оказались пророческими мысли Н.Нариманова, высказанные им  еще в феврале 1919 года в статье "Взгляд на захват Кавказа": "Перекраситься из дашнаков в большевиков для армянских националистов не составляло труда, ведь они  только и занимались тем, что меняли свои личины. Дашнаки в течение  своей тридцатилетней политической жизни показали всем, что ради осуществления своей мечты о "Великой Армении" они готовы принять любую окраску и надеть любую маску. Если сейчас на Кавказе будет установлен  советский строй, то дашнаки моментально переменят свою маску, сделавшись на этот раз коммунистами".