"Историческая призма": 1905-й. Зверства дашнаков потрясли российские власти

Кровавые события в Баку в феврале 1905 года, имевшие продолжение в городе также в августе того же года, стали начальным этапом для последующих армяно-азербайджанских кровавых столкновений в различных уездах Елизаветпольской и Иреванской губерний, которые произошли в 1905-1906 гг.

 После начала кровавых бакинских событий 26 февраля 1905 года по указу царя Николая II в Баку и в Бакинской губернии было введено военное положение и был восстановлен институт наместничества. Наместником был назначен 68-летний князь Илларион Иванович Воронцов-Дашков. Деятельность Воронцова-Дашкова на данном посту вызывала массу критики в правительственных кругах.

Доказательством тому является письмо премьер-министра и одновременно министра внутренних дел царской России Петра Столыпина 11 апреля 1908 года кавказскому наместнику, в котором высший российский чиновник выразил ряд упреков и замечаний в отношении деятельности Воронцова-Дашкова. По мнению Столыпина, кавказский наместник не понимал антиправительственного значения армянской партии "Дашнакцутюн" и, относясь с "особой снисходительностью к армянским проискам", тем самым поддерживал "Дашнакцутюн", который, как уверял Столыпин, чуть ли не поголовно объединяя все армянское население Кавказа, развивал бешеную деятельность, направленную на низвержение самодержавия и организацию революции в России. 

Воронцов-Дашков в своем ответном письме Столыпину от 23 июля 1908 года старался оправдываться объективными трудностями борьбы за "порядок" и особыми специфическими условиями "Кавказской окраины", чем отстаивал свою особую линию в политике на Кавказе. В то же время в ответе Столыпину кавказский наместник пытался опровергнуть возводимые на него обвинения в прямом покровительстве революционным организациям и, в частности, армянской партии "Дашнакцутюн".

Доклад Воронцова-Дашкова вызывает большой интерес с точки зрения отражения в них конкретных фактов о террористической деятельности "Дашнакцутюн". В докладе приводятся также подробные статистические данные, отражающие масштабы разбоев и грабежей на Кавказе в период с 1905 по 1 января 1908 гг., из которых в то же время кавказский наместник затрудняется выделить акции чисто террористического характера. Однако, как видно из приведенных цифр, основная доля этих преступлений приходится на губернии, где жили в основном армяне и азербайджанцы. На первом месте в этом списке стоит Елизаветпольская губерния, затем идут Бакинская (вместе с Бакинским градоначальством) и Иреванская губернии. На них приходились 7901, или 74% случаев разбоя и грабежей из 10662 по всему Кавказу.

Рассматривая в своем докладе исторические условия усиления "Дашнакцутюн" на Южном Кавказе, Воронцов-Дашков пишет: "Закон 1901 г., приписавший до 75 000 беженцев из Турции к городам Закавказья, оказался роковым. Эти семьдесят пять тысяч армянских беженцев состояли почти наполовину из молодых, закаленных в гражданской войне с Турцией головорезов, крепко сплоченных между собою "Дашнакцутюном". Появление в Закавказье этой массы турецких армян не замедлило сказаться. Не прошло и года со времени перехода их в пределы России и приписки в русское подданство, как все городское армянское население, а затем и сельское стало подпадать под влияние "Дашнакцутюна", воспользовавшегося этой силой, явившейся извне в пределы России. Вот начало страшного усиления "Дашнакцутюна" в пределах России".

 Останавливаясь на основных фазах усиления террористической деятельности партии "Дашнакцутюн", Воронцов-Дашков далее отмечает: "Необходимо иметь в виду, что начало усиленного развития этой партии в Кавказском крае должно быть отнесено к 1903 г. и поставлено в зависимость от издания закона 12 июня 1903 г. Вторичная же энергичная фаза деятельности "Дашнакцутюна" наблюдается во время армяно-татарских (азербайджанских - И.Н.) столкновений. В первый период эта организация преследовала цели узко-националистические, отстаивая самостоятельность своей церкви от посягательств, якобы, на нее русского правительства. В это время деятельность "Дашнакцутюна" выражалась в террористических действиях в различных местностях Закавказья против низших и высших представителей власти. Во второй период партия выдвинула на первый план защиту своей народности против панисламистских, будто бы, целей местных магометан, причем исполнительные органы ее не обратили внимания на требование главного комитета, желавшего использовать события для образования сплошной территории для армянского народа, сузили сферу своей деятельности стремлениями чисто своекорыстного характера - жить за счет мирного армянского населения. Армянское население после отобрания церковных имуществ сплотилось так, как никогда раньше.

Не было жертвы, которая считалась бы тяжелой для армянина, и деньги в кассу объединившего армян "Дашнакцутюна" потекли рекой".

А дальше пошло и поехало. Кавказский наместник так описывает кровавую вакханалию, устроенную дашнаками в период пика их террористической деятельности: "Покушения на убийства и сами убийства следовали одно за другим, и никто не считал себя свободным от террора. Нахальству "Дашнакцутюна" не было пределов, и к концу 1904 г. власть "Дашнакцутюна" достигла своего апогея. К этому времени организация сковала в полном смысле слова все армянское население, организовав прекрасно вооруженную дружину и создавши громадный основной капитал. Тогда-то возникла мысль у дашнакцаканов, под влиянием общеимперской революции, стать во главе всего революционного движения в крае, объединить все революционные партии всех национальностей и продиктовать всем этим партиям свои конечные цели. 

Стоявшее в стороне от революции мусульманство не считалось и не хотело считаться с революционными организациями. Тысячи прокламаций разбрасывались членами "Дашнакцутюна" на татарском языке среди мусульман, приглашая их объединиться и стать "против единственного врага" - русского правительства. К началу 1905 г. среди опьяненных своей силой и положением деятелей "Дашнакцутюна" возникла мысль о возможности подчинить себе и мусульман. Случаи убийств последних в целях террора сначала в гор. Баку, а затем и в других местах стали следовать один за другим".

В докладе Воронцов-Дашков отдельно останавливается на кровавых событиях в Бакинской и Иреванской губерниях. Касаясь событий в Баку, он пишет: "В этот период организация "Дашнакцутюн" приобрела особое руководящее влияние в г. Баку после армяно-татарских беспорядков и смутного периода 1905-1906 гг. Это объясняется тем, что в то время наиболее влиятельная и богатая часть армянского населения видела в организации свою вооруженную охрану против мусульман и порожденных революциею анархических организаций и широко поддерживала дашнакцаканов материальными средствами, почему последние были прекрасно вооружены; помимо охраны своей личности, наиболее богатые армяне пользовались дашнакцаканами для охраны своего имущества и имущественных интересов; так, бывало, что на промыслах дашнакцаканы прекращали угрозы забастовки, и, наоборот, случалось, что, желая отомстить тому или другому из промышленников, не пожелавших удовлетворить их требования об уплате денег, они принуждали рабочих на его промысле бастовать. Весь контингент так называемых телохранителей, а равно бывшая в городе организованная охрана вербовалась армянами из членов этой организации".

Жертвами террора в Иреванской губернии, развязанного "Дашнакцутюн", стали не только мирное мусульманское население, но и высокопоставленные чины местной царской администрации. Кавказский наместник перечисляет их фамилии и должности: "Так, если бы с партией "Дашнакцутюн" в Эриванской губернии с самых первых шагов ее зарождения велась бы борьба, и притом непрерывная и напряженная, то едва ли бы в прискорбной хронике ее событий могли иметь место такие явления, как убийства Сурмалинского уездного начальника, подполковника Богуславского, подъесаула Гнутова, помощника полицейского пристава гор. Эривани Юханаева, поручика 1-го Кавказского железнодорожного баталиона Костенко, тяжкие поранения бывшего Эчмиадзинского уездного начальника, капитана Шмерлинга, помощника Александропольского уездного начальника, капитана Павлова, пристава гор. Александрополя, Нашанского, покушения на жизнь помощника Шаруро-Даралагезского уездного начальника, Скибинского, и бывших Нахичеванских уездных начальников, капитана Дудникова и подполковника Энкеля, не говоря уже о целом ряде нижних полицейских чинов, сельских должностных и частных лиц, павших жертвами исполнения своего служебного и гражданского долга в борьбе с партией "Дашнакцутюн" в период ее террористической деятельности, главным образом, на почве закона 12 июня 1903 года".

Воронцов-Дашков подробно останавливается в письме на мерах, которые были предприняты кавказской администрацией дл нейтрализации деятельности "Дашнакцутюн".

В частности, касаясь мер, принятых в Иреванской губернии, он пишет: "Из мероприятий, предпринимавшихся администрацией Эриванской губернии в целях прекращения деятельности партии "Дашнакцутюн", нельзя не указать на высылку из пределов Кавказского края в административном порядке 21 лица, дальнейшее пребывание коих было в свое время признано опасным для общего спокойствия губернии".

Далее он переходит к Елизаветпольской губернии: "Ближайшей причиной произведенных арестов было совершение членами партии "Нового Дашнакцутюна" нескольких отдельных террористических актов над своими единоплеменниками, а также над колонистом Гурром за сделанный им донос о действиях партии. Благодаря аресту председателя елисаветпольского комитета - архимандрита Корюна и др. видных деятелей, в числе 14 человек, партия "Дашнакцутюн" была ликвидацией ошеломлена. Ослаблена была партия несомненно, и положение ее продолжает ослабляться благодаря тому, что со времени произведенной в августе 1907 г. ликвидации администрация Елисаветпольской губернии продолжает упорно бороться с "Дашнакцутюном". Так, независимо от августовской ликвидации, выдворено из губернии 112 представителей "Дашнакцутюна"".

Наконец, активная борьба с "Дашнакцутюн", по словам Воронцова-Дашкова, велась также на территории Тифлисской губернии, где проживала значительная часть армянского населения Южного Кавказа: "В Тифлисской губернии чинами общей и жандармской полиции велось и ведется непрерывное наблюдение за общей деятельностью партии "Дашнакцутюн". Помимо применения уголовных и административных репрессий в соответствующих случаях, губернское начальство, при возбуждаемых разного рода ходатайствах более или менее общественного характера, обращает внимание, не имеют ли эти ходатайства связи с деятельностью партии".

В заключение своего письма Воронцов-Дашков с чувством оптимизма пытается убедить премьер-министра Столыпина в наблюдающемся прогрессирующем упадке деятельности партии "Дашнакцутюн". Подобная уверенность кавказского наместника основывается на информации о расколе внутри партии, а также наблюдаемом на всем Кавказе стремлении армянского населения освободиться от опеки партии "Дашнакцутюн".

Он пишет: "Стремление это выражается отчасти в прекращении, отчасти в уменьшении тех взносов, которые мало-мальски зажиточные армяне должны были делать в фонд партии. Это явление вносит затруднение в деятельность "Дашнакцутюна", ослабляя ее денежные средства, и местная администрация стремится широко его использовать в целях уничтожения партии".

Однако, что касается полного уничтожения партии, то здесь Воронцов-Дашков явно лукавил. Поскольку, несмотря на аресты, которые были проведены среди членов партии "Дашнакцутюн", накануне начала Первой мировой войны все они получили амнистию. Именно Воронцов-Дашков станет одним из инициаторов данной политики по защите традиционного покровительственного отношения царизма к армянам, которые в случае войны с Турцией могли бы служить для России "пятой колонной" в турецком тылу и содействовать завоевательным устремлениям царского правительства в Малой Азии.